До шестнадцати часов тайского в неделю

«У нас подбор языков идет в соответствии с потребностями МИД, — рассказывает заведующий кафедрой языков Центральной и Юго-Восточной Европы МГИМО и преподаватель польского Юрий Зеленов. — У министерства есть перспективный план на десять лет. Нам говорят: через столько-то лет нам понадобятся два специалиста с албанским, и мы набираем группу из пяти человек, из которых кто-то затем поедет работать в Албанию». По словам Зеленова, при той скорости, с которой меняется международная обстановка, всегда нужно иметь резерв: «В случае чего, потом мы просто не найдем специалистов».

Набор в группы редких языков — от амхарского (Эфиопия) и пушту (Афганистан) до эстонского и польского — в университетах проходит раз в четыре года. В ИСАА на обучение основному восточному языку отводится до 16 часов в неделю при шести часах европейского языка. Занятия идут в небольших группах до пяти человек. Один преподаватель ведет своих студентов с первого дня обучения и до самого выпуска. «Когда готовишь редкий язык с такими интервалами, понятно, что спрос на выпускников все-таки будет, — говорит заведующая кафедрой филологии стран Юго-Восточной Азии, Кореи и Монголии и преподаватель малайского языка Евгения Кукушкина. — Совсем отказаться от редких языков вряд ли разумно, потому что государству они требуются. При этом, когда идет набор на первый курс, мы понимаем, что какая-то часть ребят до выпуска не дойдет».

Илья Никифоров изучал в ИСАА тайский язык, ежедневно занимался по три-четыре часа. «Тайский язык в несколько раз сложнее всех европейских языков вместе взятых, — говорит Илья. — В нем много непривычных для русского уха звуков, в алфавите больше букв, да и грамматика очень отличается. Для того чтобы начать говорить на тайском, надо пожить среди тайцев, как это получилось у меня и моих одногруппников». Илья и еще несколько студентов стажировались в Таиланде в течение года.

Марина Коростина окончила ИСАА МГУ и уже два месяца живет в столице Эфиопии Аддис-Абебе. Здесь она проходит стажировку в немецкой компании по направлению «Экономика развивающихся стран». Марина свободно владеет суахили и использовала язык, когда писала диплом: в 2016 году она поехала в Танзанию, где изучала жизнь местного среднего класса. «В поисках работы суахили мне очень помог: достаточно было сказать, что я провожу полевое исследование в Танзании, и работодатель сразу понимал, что я знаю африканский контекст, — говорит девушка. — На собеседованиях наличие редкого языка всегда давало мне определенный бонус. Суахили в резюме вызывает интерес: раз девочка говорит на таком языке, значит, что-то в ней есть».

Марине повезло. Суахили является одним из самых распространенных африканских языков: на нем говорят в Кении, Танзании, Уганде, он считается официальным языком Африканского союза и в скором времени может распространиться на весь Африканский континент. Никита Ерошов в течение четырех лет изучал в МГИМО африкаанс, один из 11 официальных языков в Южной Африке. Сейчас он не работает с языком и сомневается, что будет активно использовать его в будущем.

«В ЮАР около 80 процентов населения билингвы, — говорит Никита. — Они говорят на африкаанс и английском. Конечно, когда люди слышат родную речь, это их к тебе располагает, однако для налаживания контактов одного года интенсивных занятий достаточно». По его словам, африкаанс логично изучать как третий язык, поставив в приоритет голландский: эти два языка идеально накладываются друг на друга, поскольку имеют общие корни.

Марина Коростина написала диплом, используя суахили. В 2016 году она поехала в Танзанию, где изучала жизнь местного среднего класса и сравнивала ее с ситуацией в России. На фото Марина с написанным дипломом

«Один язык — мировой, другой им скоро станет»

Сегодня в российских школах уже с 5-го класса наравне с европейскими языками начинают вводить уроки китайского. Зачастую принять решение — какой язык выбрать — помогают родители. По данным опроса портала Superjob, 62 процента респондентов считают необходимым, помимо английского, изучение китайского языка. Как сказал один из опрашиваемых, «один язык — мировой, другой скоро станет вторым мировым».

Если смотреть по числу носителей языка, то китайский редким назвать нельзя. Тем не менее в России его до сих пор считают редким, а его изучение — экзотикой. «Так сложилось исторически, — говорит заведующий кафедрой китайского, лаосского, вьетнамского и тайского языков Алексей Алексахин. — Дело в том, что западные страны — Англия, Дания, Голландия, осваивая Восток, считали китайский язык неразвитым, поскольку у него не было привычной грамматики».

Анастасия Рыбалова четыре года активно изучала китайский язык в МГИМО. «Отучившись на бакалавриате, я поняла, что язык — это классный инструмент, — говорит девушка. — Однако к нему еще нужна специализация. Возможно, мне не удастся использовать язык в работе, однако лучше уж я буду хорошим юристом с неплохим знанием китайского, чем классным переводчиком с посредственным знанием юриспруденции».

Одними переводами сыт не будешь

Вопрос трудоустройства, при котором годы изучения редкого языка не прошли бы даром, стоит перед выпускниками довольно остро. Специалисты могут пойти либо в МИД, куда берут далеко не всех, либо в торгпредства и представительства в странах изучаемого региона, либо в языковые редакции СМИ, либо в частные компании или начинают преподавать. «Трудоустройство тесно связано с политической конъюнктурой и состоянием внешних связей страны, — говорит Евгения Кукушкина. — Всегда существует риск, что выпускник не найдет работу с языком, и я очень переживаю за своих студентов. Тем не менее, все, кто был нацелен на конкретный регион, находили работу по своей специальности, и я здесь больших трагедий не наблюдала». По ее словам, отношения России со многими странами активно развиваются: «Если раньше с бирманским языком было очень тяжело, то сейчас все выпускники из последней группы дружно работают в посольстве в Бирме».

«Из трех моих одногруппников с тайским не работает никто», — рассказывает Илья Никифоров. Вакансий с тайским языком на рынке очень мало: очень часто это работа в клиентской поддержке или должности менеджеров по развитию или по продажам.

Еще в институте многие студенты начинают подрабатывать переводами. Специалистов, например, по тому же эстонскому языку, на котором говорят около миллиона человек, мало, и потому их услуги очень востребованы. «Сейчас те переводы, которые заказывают мне, я отдаю своим выпускникам, — говорит Евгения Кукушкина. — Конечно, никто не зарабатывает одними лишь переводами, однако это хороший источник дохода».

«Знание языка в совершенстве необходимо, например, писателю, журналисту или переводчику, — говорит Алексей Захаров, президент сервиса по поиску работы и сотрудников SuperJob.ru. — Для остальных знание языков и «успешность» не имеют ничего общего. К тому же, электронные переводчики уже настолько совершенны, что знают языки гораздо лучше среднестатистического преподавателя». По его словам, через десять лет знание языков будет гораздо меньше влиять на «успешность» в любой профессии.