23 декабря Госдума приняла в первом чтении поправки в Федеральный закон «Об образовании в Российской Федерации», именуемый в народе «законом о просветительстве». Авторы документа – пять членов Совета Федерации и десять депутатов Госдумы. В законопроекте речь идёт о «просветительской деятельности» за пределами образовательных программ школ и университетов.
Сейчас, утверждают авторы поправок, закон не определяет «порядок осуществления» просветительской деятельности и не выдвигает никаких требований к её участникам. По их мнению, это «создаёт предпосылки для бесконтрольной реализации антироссийскими силами в школьной и студенческой среде под видом просветительской деятельности широкого круга пропагандистских мероприятий». Эти мероприятия, как сказано в пояснительной записке, могут быть направлены на «дискредитацию» российской политики, «пересмотр истории и подрыв конституционного строя».
Одна из целей поправок – не допустить «негативного иностранного вмешательства» в образование.
В целях предотвращения негативного иностранного вмешательства
в образовательный процесс предлагается наделить федеральные органы государственной власти, уполномоченные в сфере образования, правом координации участия образовательных организаций
в международном сотрудничестве путем выдачи соответствующих заключений
Законопроект внесён группой депутатов, представляющих известную комиссию по якобы обеспечению национальной безопасности, куда входят члены Совета Федерации и депутаты Государственной думы.
Правительство законопроект поддержало. Комитет Государственной думы по образованию и науке законопроект поддержал при одном голосе «против». Это был мой голос.
Хочу пояснить, почему я против этого законопроекта. Не буду говорить о его юридическом несовершенстве.
Просветительская деятельность там определяется фактически как неформальное образование. И гораздо хуже, чем в модельном законе Содружества независимых государств.
Скажу о двух главных концептуальных пороках законопроекта.
Первый концептуальный порок – безумная бюрократизация. Согласно законопроекту, если какая-нибудь школа захочет заключить договор или соглашение об обмене с другой иностранной школой, любое, то она должна будет согласовать этот договор не больше не меньше, как с Министерством просвещения РФ, вузы – с Минобрнауки. Поскольку обмены производят тысячи школ, не говоря уже о вузах, я думаю, возникнет эффект сороконожки, которая задумалась, как ей удаётся двигаться сразу сорока ногами, и после этого застыла на месте. Я сочувствую моим коллегам из федеральных министерств, которым в этом случае придётся читать тысячи и тысячи договоров совершенно непонятно зачем.
На это, кстати, указывал комитет Госдумы по образованию и науке в своём заключении и многие другие авторы. Напомню, что несколько некоммерческих организаций обратились к уполномоченному по правам человека в Российской Федерации Тамаре Москальковой с просьбой воспрепятствовать принятию этого законопроекта. Но, мне кажется, большинство даже критиков закона не обратили внимание на второй коренной его порок.
Этот порок заключается в том, что этот закон совершенно переосмысливает понятие просвещения, которое сложилось в мировой и отечественной науке. Дело в том, что просвещение и в европейских языках, и в русском языке всегда имело положительную коннотацию, положительное значение. Просвещение включало распространение знаний, но никогда к ним не сводилось. В европейской традиции просвещение связывалось с активной гражданской позицией. Вспомним хотя бы Канта, который говорил: «Имей мужество пользоваться собственным умом». Вот чего должно добиваться просвещение. Научить человека иметь мужество пользоваться собственным умом. Что же касается российской традиции, то слово «просвещение» не случайно имеет корень «свет». Например, Гоголь писал, что просветить человека – это не просто его научить, а придать ему определённые нравственные качества.
Что же предлагают авторы законопроекта? По смыслу законопроекта получается, что просвещением занимаются противники российского государства, или по крайней мере противники российской власти, а законодатель должен принять меры по ограничению этого самого просвещения. Ни слова о поддержке просветительской деятельности в России в законе нет, хотя Россия нуждается в просвещении давно уже, по крайней мере с каких-нибудь там 30-х, может быть, годов. Да, напоминаю, что, согласно опросам, треть населения в России думает, что Солнце – это спутник Земли. Примерно столько же людей думают, что радиоактивность на Земле искусственного происхождения. Столько же думают, что антибиотики убивают не только бактерии, но и вирусы, что интересно в условиях пандемии. Треть населения считают астрологию наукой. Для сравнения: астрологию в Соединённых Штатах считают наукой только 5% населения. Казалось бы, государству сейчас нужно задуматься над очень большой просветительской работой, над ликвидацией вновь возникшей безграмотности в области естественных наук. Кстати, историческая безграмотность ещё выше. Более половины населения не знает, кто сверг царя в 1917 году.
Но вместо этого государство думает только об одном. Как бы иностранные агенты и их партнёры не занялись просветительством, и чтобы они при этом чего-нибудь плохого не напросвещали.
Фактически закон выворачивает всё наизнанку. Просвещение отдаётся противникам российской власти, а российская власть выступает в роли душителя, как когда-то, согласно анекдоту, шеф жандармов Бенкендорф лучше всего усвоил одну строку из всех стихотворений Пушкина: «Души прекрасные порывы».
Так вот, я не хочу принадлежать к душителям просвещения. Хотелось бы надеяться, что образовательное сообщество будет более активно реагировать на подобного рода «инициативы». Могу сказать, что, если бы сейчас в России по-настоящему было живое обществознание, как это было в советский период, наверняка стены Государственной думы, правительства и администрации президента были бы расписаны протестами: «Оставьте просвещение в покое». Если хотите принимать закон об ограничении иностранного влияния на образование, так его и назовите. И обсуждайте, что в этом законе будет разумного, а что безумного. Но просвещение здесь точно ни при чём.
