Доктор психологических наук, заслуженный профессор МГУ, член Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека Александр Асмолов ответил на самые важные вопросы этого времени.

– Почему, как вы думаете, родители выходят на митинги «Дистанционное образование – отупение нации»?

– Одна из причин подобного рода реакций – это сопротивление массового сознания к любым изменениям в образовании. До пандемии во многих странах про онлайн–образование думали: «Ну, любопытно, ну, забава, ну, у нас же всегда есть образование реальное, ну, пусть себе играются». Но когда грянул кризис, тогда вдруг оказалось, что одной из единственных возможностей, одной из самых реальных, является именно то, что вчера казалось странным, своеобразным, баловством. Мы в другом мире, в иной реальности. И то, что вчера в этой иной реальности было преадаптацией, сегодня неизбежно станет адаптацией.

Второе – есть люди с фундаменталистским мышлением. Они говорят, что онлайн-образование – продукт бесов. Например, Никита Михалков разогревает сейчас свой «Бесогон», и много еще лилипутов михалковского уровня.

Они разогревают конспирологию, мол, онлайн-образование придумали враги, которые хотят к нам через онлайн-образование втащить жуткую западную культуру.

Вместе с тем буквально на днях в Российском государственном гуманитарном университете в опросах выяснилось, что менее 20 процентов студентов многотысячного университета просят сохранить офлайн-обучение. И это тоже надо понимать.

Понимать надо и родителей, у которых вдруг квартира превратилась в школу. Родителям приходится в буквальном смысле на всех парах перестраиваться и сидеть со своими первоклассниками или четырехклассниками и осваивать новую, довольно сложную профессию. Отсюда перед родителями альтернатива – либо деньги зарабатывать, либо сидеть дома и учить своих детей. У нас на глазах возникает home learning (домашнее обучение). Ну и вообще, происходят процессы, которые свидетельствуют о том, что школа в прежнем виде перестаёт существовать, и непонятно, будет ли она существовать в прежнем виде после пандемии.

– Возможно, родителям так трудно приспособиться к происходящему из-за противоречивых решений – дистанционка вводится спонтанно, хаотично.

– Согласен, мы наблюдаем некомпетентность руководства. Отсюда буквально лавина догоняющих друг друга решений. Не столько по злому намерению, но по причине недостаточного профессионализма действия властей сейчас в области образования усугубляют ситуацию.

– В сфере защиты окружающей среды есть такое понятие, которое все чаще используется, mitigation, то есть своего рода смягчение последствий или даже приспособление к ситуации. Мы понимаем, что мы не можем остановить изменения климата, значит, надо приспосабливаться. Мы можем что-то подобное в сфере образования, в частности, в России предусматривать?

– В контексте такой эволюционной стратегии микширования рисков нам необходима срочно система переподготовки учительства и, если угодно, родительский всеобуч, который помог бы родителям воспринимать эту ситуацию не как беду и не как удар под дых. Нужна мощная технологическая помощь школам и нуждающимся родителям со стороны государства!

А у нас возникает новый феномен. Я называю это – феномен родительской беспомощности, когда как бы ты ни метался, ты вдруг чувствуешь, что от твоих действий ничего не зависит, ты не можешь помочь своему ребенку, и возникает апатия или, наоборот, агрессия. Сегодня мы наблюдаем такую вот массовую родительскую беспомощность.

– Есть ли тогда какой-то повод для оптимизма в этой новой ситуации?

– Для меня сейчас главный вопрос – не пришло ли время именно сейчас государству резко пересмотреть приоритеты в области государственной политики в сфере образования? И бюджеты образования. Когда мы говорим, что у многих школ в России нет технических возможностей для ведения онлайн-образования, давайте посчитаем, сколько мы потратили на войну в Сирии. Понятно, о чем я говорю? Вот и все!

– Вы интересовались, как переживают эту ситуацию с дистанционным обучением в других странах? Вы сравнивали, сопоставляли, как эти процессы проходят у нас и у них?

– Мы проводили в течение нескольких месяцев мониторинг реакции на пандемию в различных странах. Ряд стран проявили большую готовность к трансформации образования, чем мы. В качестве таких стран я прежде всего хотел бы назвать Канаду и Финляндию.

Но в Финляндии учитель – одна из очень престижных, а не только оплачиваемых профессий. Если вы сравните образ жизни учителя в Петрозаводске и образ жизни учителя где-нибудь в Лахти или в Куопио, я не говорю сейчас даже о Хельсинки, то вы четко увидите серьезные различия. Я с 1995 года работал с уникальными лидерами финского образования, которые всегда были мастерами выстраивания долгодействующих стратегий развития образования, а не спринтерами в этом плане. Поэтому Финляндия давно готовилась к этим непредсказуемым ситуациям.

– Как сказался онлайн на поступлении в вузы в России? Тут ведь тоже были разные прогнозы и ожидания...

– То, что я вижу по контингенту и количеству поступавших на факультет психологии в Высшей школе экономики, на факультет психологии в РАНХиГС, на факультет психологии в моем родном МГУ, произошло какое-то почти чудо. Возник куда больший приток студентов. И были большие конкурсы на одно место, чем в предыдущих годах. Более того, чудо происходит и на лекциях: если раньше на моих лекциях было 90 человек, то сегодня я с удивлением обнаруживаю 117–127 человек.

– Вы имеете в виду в онлайне?

– Да, в онлайне. Когда я задаю вопрос: «А как это получилось?», староста курса мне говорит: «Александр Григорьевич, не будем скрывать, мы дали код входа студентам других университетов». И теперь мои лекции слушают желающие из других университетов.

– И всё-таки, как психолог, что вы можете сейчас посоветовать родителям, которые находятся в состоянии стресса от всех этих новшеств?

– К сожалению, нельзя давать рецептов, это как средняя температура по госпиталю. Поэтому каждая семья, простите, несчастна по-своему.

Единственный и главный совет родителям в данной ситуации – постараться понять, что роль учителей для них, в которой они сегодня оказываются, всерьез и надолго. И поэтому, да – приходится родителям браться за учебники.

А вообще, будущее не за онлайн и не за офлайн-образованием. Будущее за смешанным образованием. Если вас спросят: «Как вам легче жить, только с правой рукой или только с левой?» – тогда вы мне скажете: «Мне легче жить с двумя руками». Сегодня надо понимать, что смешанное образование – это будущее для всего человечества.

Материалы по теме:

Пандемию во всем мире затеял Собянин»: что думают о дистанционном образовании столичные мамочки

Дети научились манипулировать страхом родителей перед дистанционным обучением