Обучение – это не только процесс получения знаний, которые транслирует учитель на уроке и преподаватель на лекции в университете. Это еще и формирование навыка собственного поиска ответов на самые разные вопросы. Да, есть законы природы, да, есть таблица умножения, где дважды два всегда четыре. И даже здесь нет простоты и очевидности. Есть геометрия Евклида, есть Лобачевского, в которой все непросто с параллельными прямыми. Есть четкие и понятные представления о мире согласно законам Ньютона, есть гораздо более сложные у Эйнштейна. Чем раньше дети поймут, что мир сложен, тем лучше.

Только вот в школе очень слабо формируется понимание, что на многие вопросы нет единственного правильного ответа, а зачастую такого ответа просто не существует.

Прежде всего это касается общества, культуры, человека.

Поиск таких ответов – это сложный путь проб и ошибок, осмысления и переосмысления того, что кажется очевидным. А потому ошибка – это нормально, и не только в процессе обучения, да и жизни вообще. Потому что стремление самостоятельно мыслить – это всегда поиск, а поиск невозможен без ошибок, но невозможно и принятие готовых формул-клише, которые воспринимаются как единственно верные.

К сожалению, наша система образования держится на совсем других основаниях. Очень часто уже в начальной школе не только ошибки, но даже исправления этих ошибок приводят к наказанию. Ребенок написал в контрольной работе слово, проверил, нашел ошибку и исправил ее. Казалось бы, это отлично, он молодец.

Но нет, два исправления – минус балл за работу. Такая работа считается грязной, а она должна быть чистой.

Надо сразу писать правильно, ошибаться нельзя. В разнообразных проверочных работах, а потом на ОГЭ и ЕГЭ существуют очень жесткие правила, нарушать которые недопустимо. В письменной части экзамена по русскому языку школьникам нужно считать число слов (не меньше, но и не больше), проверять свой текст на соответствие критериям, никакой самодеятельности. Как рассказывают подростки, учителя говорят им примерно следующее: «Думать, что-то придумывать, пытаться быть оригинальным и самостоятельным на экзамене нельзя ни в коем случае, это для других мест и ситуаций». Правда, не говорят, что это за счастливые ситуации.

Спрашиваю подростков, почему школьная программа по литературе основана почти исключительно на произведениях русской классики. Отвечают по-разному, но типы ответов не отличаются разнообразием: классика вечна, всегда актуальна, учит жить, учит истории и пр. Когда интересуешься, а читают ли они программные произведения, очень часто оказывается, что нет, не читают, да и не нравятся они им. Но эти ответы заложены у них очень глубоко, сформирована матрица, которая в большинстве случаев не проблематизируется, она глубоко усваивается и легко воспроизводится. И неважно, что их собственные практики со всем этим не совпадают. Среди этих ответов есть и еще один тип. Подростки объясняют, что в школьной литературе именно классика и именно русская, потому что учителям, а потому и детям известны все ответы и правильные трактовки того, что хотел сказать автор, а потому невозможно ошибиться.

За 150–200 лет сложились все характеристики произведений и их героев, и пересмотру они не подлежат.

А вот изучение современной литературы связано с большим риском. Литературоведы и критики еще не написали, как надо эти произведения понимать и трактовать, а потому у школьников могут быть иные представления о произведении, чем у учителя, и что тогда делать? Если нет готовых ответов, не место книге в школе.

В результате первокурсники приходят в вуз, уверенные, что на любой вопрос есть единственный правильный ответ, именно тот, что заложен в программе и требуется на экзамене. Школа, а зачастую и университет, не формируют критическое мышление, очень не приветствуется поиск через ошибки и сомнения, а вот готовые формы-клише закладываются в детские головы очень успешно. Иногда кажется, разбуди студенческую группу, и 2/3 из них с еще закрытыми глазами воспроизведут одни и те же ответы на какие-то непростые и неоднозначные, если задуматься, вопросы. К сожалению, таких клише очень много, они воспроизводятся мгновенно, поскольку вбиты очень глубоко. А потому крайне тяжело заставить студентов уйти от них, задуматься, порассуждать самостоятельно. Такое сознание, наполненное стереотипами, я называю зашлакованным, и этот шлак, убивающий попытки анализа, переосмысления неочевидных вещей, очень плотно забивает мозги подобно атеросклеротическим бляшкам, препятствующим поступлению крови в мозг.

Пример:

Даю студентам задание: написать эссе о плюсах и минусах массовой культуры. Из года в год получаю одни и те же ответы, которые крепко-накрепко вбиты в головы: массовая культура – это примитивная однодневка, она направлена на невзыскательную публику, развращает и отупляет её. А вот высокая культура всегда воспитывает, несет в себе правильные нравственные ценности, она сложна, доступна немногим и требует работы над собой. В качестве достоинств массовой культуры иногда указывают, что она помогает отдохнуть и расслабиться. Но вообще-то не очень это хорошо, люди должны постоянно совершенствоваться.

Начинаю задавать вопросы: «Скажите, пожалуйста, вы Агату Кристи читали?» Читали. «Сколько лет назад ее детективы написаны?» Молчание, понимают, что не вчера. «Это массовая литература?» Массовая. «Она примитивная однодневка, которая отупляет?» Получается, что не однодневка и вроде не особенно отупляет. Движемся дальше. «Высокая культура, в данном случае литература, всегда направлена на воспитание и формирование правильных ценностей?» «Всегда». «А почему Бодлер назвал свою книгу “Цветы зла”? Он не может считаться классиком?» Бодлер знаком немногим, но подвох чувствуют и не знают, как реагировать. Идем дальше. «А классики, когда пишут свои книги, они сразу думают, что станут классиками и потому обязаны воспитывать и формировать правильные ценности»? И так шаг за шагом, шаг за шагом. Кто-то задумается, кто-то нет, потому что не готов отказаться от усвоенного как единственной нормы.

Это очень тяжелый процесс, поскольку в течение многих лет в школе все было не так. Раз Пушкин написал о любимой героине: «Я вас люблю (к чему лукавить?), Но я другому отдана; Я буду век ему верна», значит, именно так и правильно. А может быть, неправильно? А может быть, бывают разные варианты? А стоит ли жертвовать своим счастьем ради чувства долга? Есть единственно правильный ответ? Нет такого ответа. И вообще в данном случае бессмысленно называть какой-то ответ правильным, а другой ошибочным. Если бы все обучение строилось на таких основаниях, насколько лучше бы умели мыслить школьники, а потом студенты, насколько более сложной они видели бы жизнь, но увы: два исправления в тетрадке – минус балл. Писать, учиться и жить надо без ошибок, помарок и их исправления.