Издание «Медуза» опубликовало материал с анализом ситуации на рынке учебного книгоиздания. Действия игроков рынка понятны: «Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживлённым, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы. Доказательство: контрабанда и торговля рабами». Так писал известный британский публицист То́мас Джо́зеф Да́ннинг. Теперь к этим доказательствам можно добавить: торговля учебниками. Так что действия капиталистов понятны. Непонятна роль Министерства просвещения.
В 2011 году Аркадий Ротенберг помог своим партнерам купить издательство «Просвещение» – бывшую советскую монополию, выпускавшую школьные учебники. За 20 лет, прошедших с распада СССР, доля «Просвещения» упала со 100% до 35%, но издательство оставалось важным игроком на школьном рынке. Чтобы вернуть утраченные позиции, новым владельцам понадобилось всего восемь лет: к 2018-му «Просвещение» контролировало 70% рынка, а в 2019-м, после продажи последнего крупного конкурента, доля компаний, связанных с Ротенбергом, должна дойти до 95%. Кроме того, «Просвещение» – крупнейший поставщик оборудования для школ, а с этого года займется еще и их возведением. О том, как издательство строило «административную монополию» с помощью связей в министерстве образования и миллиардных судебных исков, рассказывает спецкор «Медузы» Анастасия Якорева.
В 2017 году директор одной из самарских школ запретила учителям начальных классов работать по учебникам, написанным по методике Леонида Занкова – знаменитого советского детского психолога. Эти учебники не вошли в перечень министерства образования, и школа больше не могла закупать их за бюджетные деньги.
«Я была поражена, я проработала по ним 20 лет, а дети, которые по ним учились, уверенно чувствуют себя в средней школе, они умеют объяснить, они умеют доказать, они видят разные варианты решения задачи, – говорит Ольга Виноградова, одна из учителей (имя изменено по ее просьбе). – Родители говорили: давайте учиться по ним тайно!»
Тайно учить детей Виноградова не рискнула и выбрала новые учебники из перечня разрешенных Минобразования – на этот раз издательства «Академкнига». Но через три года министерство исключило из перечня и эти учебники. Учительнице снова пришлось перестраиваться – на этот раз на книги от издательства «Просвещение».
Чехарда с учебниками происходит в российских школах последние пять лет – с тех пор, как в школьное образование пришли большие деньги.
В 2011 году небольшое издательство «Олма медиа групп» Владимира Узуна и Олега Ткача приватизировало на деньги Аркадия Ротенберга издательство «Просвещение» – бывшую советскую монополию. С тех пор бюджетные расходы на учебники выросли, государство стало покупать пособия в два раза чаще, из перечня учебников, которые могут закупать школы, исключили две трети издательств – а «Просвещение» и близкие к нему структуры поглотили почти всех конкурентов.
«Два человека [Узун и Ткач] просто перевернули под свой бизнес все школьное образование в стране, – восхищается бывший топ-менеджер одного из издательств. – Практически все, что делалось в образовании последние несколько лет, – в их интересах».
Сейчас выручка «Просвещения» и связанных с ним структур, работающих в школьном образовании, составляет около 30 миллиардов рублей в год. Для сравнения: оборот Ozon, самого крупного книжного интернет-ретейлера России, в 2018-м, после рекордного роста продаж, составил 43 миллиарда.
Чтобы добиться таких показателей, новым владельцам «Просвещения» понадобилось восемь лет.
Советская монополия в реалиях рынка
В конце октября 2003 года гендиректора издательства «Дрофа Санкт-Петербург» Людмилу Помазову застрелили вместе с мужем во дворе своего дома. Это было уже третье убийство в компании за семь лет: до этого застрелили замгендиректора «Дрофы» Владимира Вешнякова и коммерческого директора Александра Крутика.
Преступления так и не раскрыли, но основной версией следствия был бизнес: учебники всегда приносили высокий и гарантированный доход, а «Дрофа» отвоевывала себе часть рынка после того, как в 1994 государственное «Просвещение» утратило монополию на выпуск учебников.
«„Просвещению“, конечно, трудно было выживать в новой реальности, оно не справлялось ни с печатью, ни с логистикой, – вспоминает бизнесмен, занимавшийся в тот период издательским бизнесом. – Мы вагон бумаги тогда покупали ночью, за нал, везли в типографию и караулили, чтобы никто другой на ней ничего не напечатал. Всем было трудно, а государственное „Просвещение“ просто не понимало. Как так – нет бумаги? И тогда государство бросило клич: кто может, тот пусть и печатает учебники».
Вместе с монополией «Просвещения» отменили и централизованные закупки учебников для школ за счет бюджета. Следующие почти 20 лет пособия покупали в значительной степени на деньги родителей, а выбирали их учителя. Государство лишь вело перечень рекомендованных учебников, чтобы к детям не попадало ничего откровенно вредного. Перечень обновлялся каждый год, но в него стабильно входило около полутора тысяч изданий.
1990-е годы стали периодом расцвета новых методик обучения и новых учебников для школ. В тот период, к примеру, появился популярный учебник математики Людмилы Петерсон. Тогда же начали издавать и учебники по методике Занкова, ученика знаменитого советского психолога Льва Выготского.
«Дрофа» начала переманивать к себе хороших авторов и перекупать права на советские учебники. Уже к началу 2000-х доля «Дрофы» на школьном рынке приближалась к «Просвещению». «„Дрофа“ тогда заставила всех встряхнуться», – говорит Дмитрий Иванов, бывший гендиректор «Олма медиа групп» (эта компания впоследствии купила издательство «Просвещение»).
Впрочем, и «Просвещение» постепенно оправлялось от «шока 1990-х». В начале нулевых у издательства появился новый гендиректор – Александр Кондаков, сын бывшего советского замминистра просвещения Михаила Кондакова. Ему удалось привести в порядок дела, запустить несколько новых линеек и даже разработать электронные учебники. Всю прибыль Кондаков реинвестировал: «Просвещение» по-прежнему было государственным.
К 2010 году доли «Дрофы» и «Просвещения» на рынке составляли соответственно по 30% и 35%. Но в 2011-м государство решило выставить «Просвещение» на приватизацию.
«Учимся дзюдо с Владимиром Путиным»
Приватизационный конкурс «Просвещения» выиграло небольшое издательство «Олма медиа групп», которое до этого учебниками не занималось. Самым заметным эпизодом в жизни издательства был выпуск в 2002 году книги тогдашнего президента России «Учимся дзюдо с Владимиром Путиным». Вскоре после этого, в 2004-м, совладелец «Олмы» Олег Ткач стал сенатором от Калининградской области.
«Олма» заплатила за «Просвещение» 2,25 миллиарда рублей – эта сумма была примерно равна годовой выручке «Просвещения» и в два с лишним раза превышала выручку самой «Олмы». Деньгами на сделку помог Аркадий Ротенберг, с которым совладелец «Олмы» Владимир Узун познакомился в 1990-х, рассказывал он сам РБК. В 2013-м Ротенберг возглавил совет директоров и стал совладельцем «Просвещения» (ему принадлежало больше 20% акций, точные доли компания не раскрывает, в 2017-м представитель миллиардера заявлял, что Ротенберг продал свою долю, сейчас собственники компании неизвестны – она зарегистрирована в офшоре).
В интервью «Интерфаксу» Ротенберг называл проект «знаковым для себя» и «в большей степени не финансовым». «Хотя и бизнес тоже – там есть прибыль, есть дивиденды», – говорил он.
На тот момент Ротенберг несколько лет подряд занимал первую строчку в рейтинге королей госзаказа Forbes. В 2013 году он получил госконтрактов на 184 миллиарда рублей.
В смысле денег учебники были скромнее строительства газопроводов, но все-таки тоже имели перспективы. «Почти сразу после покупки новые владельцы заказали у BCG исследование по поводу рынка товаров и сервисов для образования, – рассказывает бывший сотрудник „Просвещения“. – Аналитики оценили его объем в фантастические по тем временам 90 миллиардов рублей». Новое руководство «Просвещения», по его словам, решило, что может претендовать на 60 миллиардов из этих денег. «Мы, конечно, посмеялись, – вспоминает собеседник „Медузы“. – Зря, как оказалось».
Новые акционеры быстро дали понять, что их главная цель – извлечение прибыли. «Они сократили персонал редакций, урезали новые линейки, – вспоминает Александр Кондаков; вскоре после приватизации „Просвещения“ он покинул издательство. – Чтобы вывести на рынок учебник, нужно четыре года. Зачем это, если можно на старых зарабатывать? Наверное, бизнес, который ориентирован на максимальную прибыль, имеет право на жизнь. Но это противоречит самой идее образования».
В «Просвещении» сообщили, что разработка новых учебников не останавливается и за последнее время в свет уже вышли издания «Здорово быть здоровым», «Основы финансовой грамотности», «Я – лидер нового поколения. Вдохновляй, живи, созидай», «Основы инфографики», пособие «Информационная безопасность, или На расстоянии одного вируса».
Административная монополия
«Когда я узнал, что у нас существуют десятки учебников не только по истории, но и по физике или математике, тогда я понял, что у нас все не очень здорово», — говорил Ротенберг в интервью «Интерфаксу» в 2014 году.
Расплодившиеся за 20 лет издательства действительно делали рынок очень конкурентным – на 15 миллиардов рублей претендовали тогда 36 компаний. Однако новое руководство «Просвещения» явно собиралось строить административную монополию, а не конкурировать продуктом, говорит близкий к издательству источник.
В этом Аркадию Ротенбергу помогли сразу несколько обстоятельств.
Во-первых, почти одновременно с приходом Ротенберга в издательский бизнес главным покупателем учебников опять стало государство. Закон об образовании, принятый в 2012 году, обязал обеспечить всех детей в стране бесплатными учебниками за счет бюджета. «Раньше учебники тоже закупали за бюджетные деньги, но их иногда не хватало, что-то докупали родители. Теперь за этим начали следить контролирующие органы», – объясняет Александр Кондаков. С этого момента рынок вырос примерно в полтора раза – с 15 до 25 миллиардов рублей.
Во-вторых, Минобразования начало менять правила, по которым учебники включали в бюджетные закупки. Чтобы школа могла купить учебник, он должен входить в федеральный перечень, который ведет министерство. Раньше попасть в этот перечень было легко: достаточно было получить две положительные экспертизы от Российской академии наук и Российской академии образования (РАО).
Теперь правила поменялись. В конце 2013 года министерство обязало все издательства пройти дополнительную общественную экспертизу учебников – в трехмесячный срок. Издательства писали в министерства письма, что при таких объемах экспертам придется выдавать десятки заключений в день – хотя в среднем на подготовку одного заключения нужно около месяца. Но чиновники возмущение проигнорировали.
Через несколько месяцев отрицательное заключение получил, например, знаменитый учебник математики Людмилы Петерсон, по которому на тот момент в России занимались около миллиона детей. «Этот учебник построен по другим принципам – не на заучивании, а на умении рассуждать, – говорит Назар Агаханов, капитан олимпиадной сборной России по математике. – Я дважды проводил опрос среди кандидатов в сборную: 23 из 28 детей занимались в начальной школе по учебнику Петерсон».
Экспертизу учебника делала методист РАО Любовь Ульяхина. К математике она отношения не имела – всю жизнь преподавала французский и немецкий языки. Основная ее претензия была в том, что многие задачи были проиллюстрированы «непатриотичными» сказочными персонажами. «Я не говорю, что зарубежная литература – это плохо, – объясняла Ульяхина свое заключение журналу „Коммерсант-Деньги“. – Но вот я вам сейчас приведу несколько строчек из Джанни Родари – там один из героев лежит во дворе и думает, кого бы послать за холодненьким пивком. Герои из этого произведения присутствуют на страницах учебника, и автор предполагает, что дети знакомы с этими героями. Не очень хорошо, что автор настаивает на произведениях Родари. Они содержат некоторые сомнительные моменты».
До 2013 года в федеральный перечень рекомендуемых учебников входили пособия 36 издательств. В новом перечне их осталось 12 (без учета коррекционных и изданий на национальных языках). Под сокращение попали почти все учебники небольшого обнинского издательства «Титул», которое выпускало книги Happy English и Enjoy English; книги издательства «Федоров» (выпускало учебники по методике Занкова). Поводы были разные: несоответствие названий в экспертизах и на обложках, например, «Английский язык» вместо Happy English; нарушение сроков подачи документов.
«Издательства все были непуганые, ну подали копии вместо оригиналов, ну написали „Русский язык 5 класс“ вместо „Русский язык для 5 класса“, но это же наши учебники, страна по ним десятки лет учится. То, что происходило, для всех было шоком», – говорит бывший сотрудник одного из издательств.
«Просвещение» от чисток министерства выиграло. В следующие годы объем госзаказа у него вырос в три раза – с трех до девяти миллиардов рублей, а выручка в два раза – с 8 до 16 миллиардов. Сейчас издательство получает почти 80% государственных денег, которые направляются на закупку учебников: это 11-12 миллиардов рублей ежегодно.
Кумовья из 1990-х
За все изменения, которые в тот период проводило министерство образования, отвечала Наталья Третьяк – первый замминистра, юрист, начинавшая свою карьеру в комитете по образованию Санкт-Петербурга.
«[Тогдашнего министра образования Дмитрия] Ливанова всегда больше интересовала высшая школа, чем учителя и общее образование», – говорит бывший топ-менеджер «Просвещения». Ливанов от общения с «Медузой» отказался.
Издательства пытались судиться, но правовой департамент министерства, который курировала Третьяк, выигрывал все суды. Хотя шансы не всегда были стопроцентными. Например, издательству «Федоров» министерство отказало во включении в федеральный перечень из-за нотариально заверенных копий вместо оригиналов экспертиз (по закону это взаимозаменяемые вещи), но арбитражный суд почему-то все равно встал на сторону чиновников, дав, по сути, другое основание отказа: то, что заголовок на обложке учебника и в экспертизе не совпадал.
«Третьяк самой было жалко некоторые линейки, но она понимала, что если вернуть в перечень одну, придется возвращать и другие», – говорит бывший чиновник министерства, работавший вместе с Третьяк.
Помимо «Просвещения» от действий министерства в конце 2013 года почти не пострадали еще два издательства – «Дрофа» и «Вентана-граф», которые незадолго до этого сменили владельцев.
Бывший владелец «Дрофы» Константин Драган решил продать бизнес как раз одновременно с новой экспертизой. Сам он говорит, что не из-за новых порядков, а из-за проблем со здоровьем: незадолго до этого он перенес операцию по шунтированию коронарного сосуда. До этого «Дрофу» пыталось купить «Просвещение», но сделку не пропустила ФАС.
Купить «Дрофу» сумела группа «Эксмо-АСТ» Олега Новикова, на тот момент крупнейшая издательская группа в стране. Новиков, Ткач и Узун были знакомы по книжному бизнесу еще с 1990-х. Новиков быстро обогнал их в коммерческом книгоиздании. «„Эксмо“ было готово больше рисковать и больше инвестировать», – объясняет он теперь.
Тем не менее, по словам Новикова, отношения между всеми тремя бизнесменами были дружескими. «Новиков и Ткач – кумовья», – добавляет их общий знакомый.
После «Дрофы» Новиков купил «Вентану-граф» – третьего крупнейшего игрока на рынке школьных учебников с долей около 10%. Позже Новиков объединил оба издательства в корпорацию «Российский учебник» и наладил отношения с министерством образования. «Позиция регулятора на тот момент была понятна и прозрачна», – с ностальгией вспоминает он.
Хотя «Просвещение» поначалу и возлагало на Третьяк определенные надежды, но по факту выглядело так, что она учитывала интересы и Ротенберга, и Новикова, говорит источник «Медузы», близкий к «Просвещению». «Под конец [ее полномочий в министерстве] внутри „Просвещения“ ее уже называли нецензурными словами», – смеется он. «Наталья Владимировна вообще такой человек: с виду она прямо женщина-женщина, может улыбаться, мило болтать, но истинные ее мотивы не поймешь», – вспоминает бывший сотрудник министерства. Третьяк от общения с «Медузой» отказалась.
В следующие годы «Российский учебник» Новикова рос почти такими же темпами, как и «Просвещение»: почти в три раза по госзаказу (с 800 миллионов рублей до 2,2 миллиарда) и в два раза по выручке (с трех до шести миллиардов).
Многие популярные линейки небольших издательств оказались или в структурах, близких к «Просвещению», или в «Российском учебнике». Скажем, учебник Людмилы Петерсон стало выпускать издательство «Бином. Лаборатория знаний», принадлежащее тому же кайманскому офшору, что и «Просвещение» (DPK Investment Fund SPC). После того как учебник сменил издательство, его снова включили в перечень, а непатриотичные иллюстрации на этот раз никого не смутили. Enjoy English обнинского «Титула» теперь выпускает «Российский учебник». У компании был опцион и на покупку линеек издательства «Федоров».
Вместе «Российский учебник» и «Просвещение» делили почти весь рынок учебной литературы – в 2018 году его объем составил 25 миллиардов рублей.
Но в 2016 году в министерстве сменилось руководство. Наталья Третьяк ушла работать вице-президентом в «Стройгазмонтаж» Аркадия Ротенберга, а «Российский учебник» попал в немилость.
Курс на изоляцию
В августе 2016 года Дмитрия Ливанова досрочно отправили в отставку с поста министра образования. Вместо него министерство возглавила более близкая к «Просвещению» Ольга Васильева, до этого работавшая в администрации президента.
Васильева была известна как «крайний консерватор» – на тот момент она защитила несколько научных работ по теологии и богословию, писали «Ведомости». В министерстве ее назначение восприняли как «курс на изоляцию».
Отношения у «Российского учебника» с ней сразу не задались. «Я помню, как позвонил в приемную Васильевой, попросил назначить встречу или телефонный разговор, чтобы поздравить с назначением. Мне так никто и не перезвонил тогда», – вспоминает Олег Новиков. Представителей «Российского учебника» перестали звать на совещания по профильным вопросам, говорит он. Представитель Васильевой сказал «Медузе», что министерство поддерживает рабочие контакты со всеми издательствами.
Новый министр была неплохо знакома с Олегом Ткачом, сооснователем «Олмы» и сенатором, как минимум со времен разработки концепции преподавания русского языка и литературы, говорит источник, близкий к «Просвещению». И Ткач, и Васильева действительно входили в рабочую группу.
После того как Васильеву назначили министром, в издательство «Просвещение» пришла работать полная тезка ее сестры – Ирина Юрьевна Васильева. На сайте «Просвещения» опубликовано ее фото и указана должность – «руководитель международных проектов». Сотрудник министерства в неофициальной беседе не отрицает, что на фото – сестра Ольги Васильевой. Об этом знают и двое бывших сотрудников издательства. В самом издательстве сказали, что «не комментируют кадровый состав».
«Случай, когда родственник чиновника работает в коммерческой компании, а чиновник принимает решения, которые влияют на компанию, это конфликт интересов в чистом виде, – говорит замгендиректора Transparency International Илья Шуманов. – Это прописано в перечне типовых случаев конфликта интересов от Минтруда. В этом случае регулирование компании должны были передать на вышестоящий уровень».
Представитель министра отказался от комментариев. После звонка корреспондента «Медузы» в министерство фото и информация об Ирине Васильевой исчезли с сайта издательства «Просвещение».
В начале 2018 года все ждали, что Ольга Васильева уйдет с поста министра, вспоминает источник в правительстве. «Ее не выносила наука, не любил Фурсенко. И все-таки она осталась, с сокращенными полномочиями, но осталась», – говорит он.
В мае 2018-го президент Владимир Путин разделил Миобразования на две части: министерство науки и министерство просвещения. Первому передали вузы и научные организации, за вторым оставили общее и среднее образование.
Сразу несколько собеседников «Медузы» на издательском рынке уверены, что пост министра, пусть и с урезанными полномочиями, Ольга Васильева сохранила благодаря лоббизму «Просвещения». Впрочем, собеседник «Медузы» в правительстве считает, что основную роль сыграла скорее дружба Васильевой с патриархом Кириллом.
Конец «Российского учебника»
При Васильевой работа министерства просвещения с федеральным перечнем учебников утратила остатки изобретательности. Из последней редакции перечня (опубликована 28 декабря 2018 года) исключили 300 изданий «Российского учебника», зато доля изданий «Просвещения» впервые перевалила за половину (больше 500 из 900). Экспертизу в этот раз делала только подотчетная министерству РАО. Несмотря на протесты ФАС и Минюста и даже открытое антимонопольное дело, весь 2019 год школы работали по новому перечню. Для «Российского учебника» это значило, что продажи упадут вдвое, говорит Новиков. В реальности оказалось чуть лучше: продажи упали на четверть.
Кроме того, в январе 2018-го «Просвещение» подало рекордный иск на 3,7 миллиарда рублей против «Вентаны-граф» (входит в «Российский учебник»; выручка компании за 2017 год составила 2,7 миллиарда – значительно меньше суммы иска) за использование знака ФГОСа: знак государственного стандарта с красно-синим глобусом оказался зарегистрирован на «Просвещение». Роспатент признал регистрацию незаконной, представитель ведомства в суде говорил, что признание знака собственностью «Просвещения» противоречит общественным интересам. Однако в августе 2019-го суд по интеллектуальным правам признал незаконным решение Роспатента.
Олег Новиков рассказывает, что его отношения и с Ткачом, и с Узуном в тот момент окончательно перестали быть дружескими и он начал думать о продаже бизнеса, но судебный иск отпугивал потенциальных покупателей.
но в этот момент они активизировались, говорит топ-менеджер «Российского учебника».
Через пару дней, как следует из данных «СПАРК-Интерфакс», «Российский учебник» оказался заложен «до исполнения обязательств» «Руститанинвесту» – компании, которую возглавляет Алексей Кисин. С февраля 2017 года по сентябрь 2018-го Кисин был заместителем руководителя Росимущества (с годовым доходом 35 миллионов рублей), а до этого – директором телевизионного продакшна «Красный квадрат», принадлежащего Аркадию Ротенбергу.
«Залог означает, что возникло некое обязательство, например, продать компанию после прекращения суда», – говорит партнер юридической фирмы Herbert Smith Freehills Алексей Панич.
15 октября арбитражный суд официально прекратил спор между компаниями, а 18 октября Олег Новиков сообщил «Медузе», что «Руститанинвест» купил «Российский учебник» за шесть миллиардов рублей.
Кто финансировал сделку, неизвестно. Кисин в интервью «Ведомостям» отказался раскрыть инвесторов, но заверил, что Ротенберга среди них нет. Представитель Аркадия Ротенберга в ответ на просьбу «Медузы» о комментарии заявил, что у предпринимателя «нет никаких интересов» на рынке школьных учебников.
За пару дней до того, как «Российский учебник» оказался заложен, научный совет при министерстве просвещения рекомендовал вернуть в федеральный перечень больше 300 учебных пособий, в основном издания «Российского учебника». Но конечное решение ведомство пока так и не приняло. Источник «Медузы» в группе издательств уверен, что министерство собиралось вернуть издания «Российского учебника» в перечень только в случае продажи компании.
Где взять новые деньги?
После покупки «Российского учебника» «Руститанинвестом» доля компаний, близких к Аркадию Ротенбергу, на рынке школьных учебников приблизится к 100%. Затраты государства на учебники в ближайшем будущем могут возрасти: до конца 2019 года Минпросвещения должно принять новые образовательные стандарты, из-за которых большинство учебников, скорее всего, придется обновлять. Бенефициаром снова должно стать издательство «Просвещение».
«Чем чаще закупают учебники, тем больше выручка. Но чаще, чем раз в четыре-пять лет, уже невозможно, – говорит бывший топ-менеджер одного из издательств. – Где „Просвещению“ взять новые деньги? Если поменять требования к образованию, то под них и учебники придется обновить».
Образовательные стандарты (ФГОСы) определяют основу для школьного образования. Стандарты, принятые в 2010 году, давали школам свободу в преподавании конкретных предметов – они лишь фиксировали, что именно школьник должен уметь после каждой ступени. При этом предыдущие ФГОСы были результативными – при них в 2016-м российские школьники показали рост результатов читательской, математической и естественнонаучной грамотности в PISA (международное исследование, которое оценивает, насколько школьники умеют применять полученные знания в разных жизненных ситуациях).
Два года назад Минпросвещения начало писать новый вариант ФГОСов, чтобы в России появилось «единое образовательное пространство», объясняла Васильева. «На межуниверситетских семинарах мне зарубежные коллеги говорят: вы же идете против тренда академической автономии, зачем? Я им объясняю: понимаете, страна обеспокоена, не все помнят, когда Юрий Гагарин полетел в космос», – вздыхает Игорь Реморенко, ректор Московского государственного педагогического университета.
Новые стандарты разрабатываются в сжатые сроки (два года – против девяти, потраченных на разработку образовательного стандарта, например, в Финляндии), а главное – до сих пор непонятно, какая структура отвечает за их подготовку.
Предыдущие ФГОСы разрабатывались во второй половине нулевых под руководством Александра Кондакова, который, будучи гендиректором «Просвещения», возглавлял Институт стратегических исследований в образовании, входящий в РАО. «Автором предыдущих ФГОСов был я, и все знали, кому задавать вопросы, – говорит Кондаков. – Кто пишет эти ФГОСы, никому не понятно».
Состав рабочих групп по новым ФГОСам в открытом доступе обнаружить не удалось. В ответ на вопрос «Медузы» о том, кто автор нынешних ФГОСов, министерство просвещения сообщило, что «проект внесен на рассмотрение в Минпросвещения ведущими педвузами страны: Российским государственным педагогическим университетом, Московским педагогическим государственным университетом и Московским городским педагогическим университетом». Ректор РГПУ Сергей Богданов, ректор МПГУ Алексей Лубков и ректор МГПУ Игорь Реморенко сказали «Медузе», что их сотрудники участвовали в рабочих группах, но авторство им не принадлежит.
Пресс-служба «Просвещения» сообщила «Медузе», что издательство участвовало в разработке стандартов. «Российский учебник» к этому процессу никто не привлекал, говорит Новиков.
Если ФГОС примут (формально это должно произойти в конце 2019 года), школам придется перестраивать преподавание под жесткую программу по каждому из предметов – и закупать обновленные учебники, подтверждает ректор МГПУ Игорь Реморенко. Хотя с какого срока будут внедрять новые стандарты, пока неизвестно. «Это должны быть определено приказом, который их утвердит, – говорит он. – Проект приказа пока никто не видел».
Не только учебники
В 2014 году «Просвещение» объявило, что займется не только учебниками, но и поставками оборудования для школ. Исследований этого рынка нет, но несколько опрошенных «Медузой» поставщиков говорят, что «Просвещение» на нем самый крупный игрок с большим отрывом от остальных.
Структуры «Просвещения» поставляют, например, наборы для химических опытов, системы виртуальной реальности, оборудование для классов робототехники.
«Школы закупают очень много разного: и парты, и доски, и оборудование для опытов, – перечисляет один из поставщиков. – Как правило, это все объединяется в одну большую закупку и участвовать в таком конкурсе может только крупный интегратор».
Суть этого бизнеса в том, что интегратор объединяет много поставщиков в один заказ и зарабатывает на скидках от производителей – для «Просвещения» они составляют 40%, говорит он.
В 2016 году в России стартовала федеральная программа строительства новых школ – на это из бюджета собирались выделить 2,8 триллиона рублей (за первые три года направлено всего около 130 миллиардов). Президент «Просвещения» Владимир Узун тогда писал письма президенту Владимиру Путину с предложением создать госкорпорацию, которая курировала бы эту программу. «Если государство будет строить школы с конкретными требованиями, мы сможем разрабатывать продукты для них», – говорил он в интервью РБК. Государство услышало эти просьбы. Дирекцию в составе Минпросвещения, которая занялась строительством, возглавила бывший топ-менеджер «Просвещения» Ирина Кузнецова. А после этого министерство выпустило приказ об оснащении всех новых школ, где прописано, какое оборудование должно обязательно быть в каждом кабинете – на одно учебное место заложено 178 тысяч рублей.
В 2018 году выручка «Торгового дома „Просвещение-регион“» и «Торгового дома „Абрис“» (головная компания обеих структур – кайманский офшор DPK Investment Fund SPC, которому принадлежит издательство «Просвещение») от оснащения школ составила около десяти миллиардов рублей.
В сентябре 2019 года стало известно, что «Просвещение» построит школу в Нижнем Новгороде. На это потратят семь миллиардов рублей, финансировать стройку будет Газпромбанк. Договор с «Просвещением» со стороны банка подписывала вице-президент Наталья Третьяк – бывшая заместитель министра образования, которая перешла в Газпромбанк из «Стройгазмонтажа» Аркадия Ротенберга.
Эксперименты ни к чему
«Бумажные учебники вообще уже не должны никого волновать», – считает Александр Кондаков; после ухода из «Просвещения» он основал компанию «Мобильное электронное образование» и поставляет программные продукты для школ. Кондаков добавляет: «Бумага еще несколько лет будет приносить сверхприбыль, но потом и родители, и ученики просто уйдут за качественным контентом в интернет».
Но как раз с электронным платформами у «Просвещения» пока не складывается.
В 2014 году издательство запустило большой проект по созданию планшета для российских школ на базе Microsoft, но из-за санкций в отношении Ротенберга компании разорвали партнерство. А летом 2017-го «Просвещение» объявило о партнерстве с «Яндексом»: компании должны были запустить электронную платформу для школ, которая давала бы доступ к учебникам, домашним заданиям и оценкам. Каждый из партнеров должен был вложить в проект 60 миллионов рублей, при этом «Яндекс» отвечал за разработку, а «Просвещение» – за методические и образовательные материалы.
«Роль „Просвещения“ была в том, что они дали нам для оцифровки учебник математики Марии Моро и платили некоторым сотрудникам зарплату», – рассказывает бывший сотрудник проекта. По словам сотрудника, крупные затраты вроде образовательных выставок издательство перекладывало на «Яндекс» и несколько раз отказывалось платить подрядчикам.
«„Просвещение“ вообще не очень любит инвестировать», – соглашается бывший владелец «Российского учебника» Новиков. При нем «Российский учебник» вложил в электронную платформу для школ «Лекта» 350 миллионов рублей за пять лет (по условиям продажи «Российского учебника», платформа тоже отойдет новым владельцам). В «Просвещении» «Медузе» сообщили, что инвестиции компании в новые продукты постоянно растут, не назвав конкретных цифр.
В апреле 2018 года «Яндекс.Просвещение» начало тестировать платформу, а через несколько месяцев компании внезапно решили заморозить проект. В «Яндексе» и «Просвещении» в ответ на запрос сообщили, что компании «остаются партнерами», но еще летом 2018-го некоторые сотрудники, оформленные в «Просвещении», без предупреждения были уволены одним днем – и на следующий день оформлены в «Яндекс».
Собеседник «Медузы», работавший в проекте, предполагает, что дело было в деньгах: «Для „Яндекса“ этот проект был некоммерческим, а „Просвещение“ без коммерческого интереса ничего делать не будет». «„Просвещение“ просто не готово было операционно участвовать в проекте, – говорит другой сотрудник проекта. – У них есть свои дойные коровы – продукты, которые приносят больше всего прибыли, поэтому нет достаточной мотивации к экспериментам, они заточены на бумажный продакшн».
