«Учительская газета» опубликовала перечень претензий к сегодняшней образовательной политике, изложенный в статье профессора, исследователя НИУ ВШЭ Александра Асмолова.
Платформу образовательной оппозиции автор назвал «Риски гонки за лидерами».
Считаем необходимым познакомить читателей «Вестей образования» с основными критическими и позитивными пунктами этого манифеста.
Критика: Установка на технологии и экономический дефицит
Мы становимся заложниками так называемого гипноза спины.
Если ты пытаешься догнать бегущего впереди конкурента, то видишь только его спину, всю энергию тратишь на то, чтобы догнать и перегнать, как это у нас бывало уже не раз, и не видишь других вариативных и альтернативных возможностей развития.
Именно в этой ситуации сегодня оказалась образовательная политика России.
Мы спешим сделать огромное количество «Кванториумов», спешим быстро наработать целый ряд программ, но мы по-прежнему работаем в русле установок на технологии и озираемся на экономический дефицит, являемся заложниками имеющися у нас ресурсов…
Позитив: установка на реформацию
Мы должны делать иные ходы, связанные с анализом приоритетных направлений современной науки и возможностями прорывных технологий, я бы это назвал системной инновационной мутацией или дизруптивными технологиями, которые так или иначе появляются в этих приоритетных направлениях современной науки.
Нам сегодня нужны не реформы, а реформация.
Критика: потеря целеполагания
Мы спешим на скорую руку сделать национальную программу образования, цели которой разрозненны. Главный грех этой программы – в ней обсуждается большое количество возможностей, как что-либо сделать, какие использовать технологии, какие предпринять шаги, но полностью теряется вопрос о смысле образования: зачем это нужно сделать? Основная проблема состоит в том, что мы не видим латентных, как мы это называем, неизведанных троп для решения этого вопроса.
Критика: Разделение министерств
Разъединение министерства, за которым стояла примитивная кадровая политика подбора лояльных людей – с моей точки зрения, серьезнейший риск и проигрыш для образования России.
Мы разрушили смысловое пространство науки, высшей школы, среднего профессионального образования, общей школы и дошкольного образования, а теперь эти месяцы прозябаем в кадровой лихорадке новой переорганизации и реорганизации возникших управленческих структур.
Критика: углубляется цифровой разрыв между поколениями
Ключевая особенность социальной ситуации развития общества и в том числе образования заключаются в том, что все более и более углубляется так называемый цифровой разрыв между поколениями.
Позитив: нужна тотальная переподготовка кадров
Надо одновременно начинать серьезнейшую подготовку и переподготовку всего учительского и преподавательского корпусов. У нас же этот проект все время недооценивается. Программы стремительной подготовки, переподготовки, вхождения в цифровое общество учителей, педагогов, родителей оказываются позади. Наши существующие более 40 педагогических вузов по-прежнему работают в парадигмах знаний, умений, навыков, боятся «цифры». Их будущие выпускники выйдут неподготовленными к цифровому миру.
Критика: пляски вокруг Федерального перечня учебников привели к параличу
С самого начала, когда я вводил Федеральный перечень учебников, предложив эту идею в 1992–1993 годах, я видел в нем инструмент перехода от моноиздательства, которым было «Просвещение», к, я бы сказал, разнообразию издательств. За этим стояла идеология развивающего, вариативного образования.
Перечень должен носить, на мой взгляд, рекомендательный характер, а не быть прокрустовым ложем, запрещающим школам, учителям совершать свой выбор.
Поэтому, с моей точки зрения, все пляски вокруг Федерального перечня привели к параличу, так как лидеры издательств говорят: «Дайте нам хоть какой-то перечень».
Позитив: усилить требования к экспертному сообществу
Вместе с тем это усиливает наши требования к экспертному сообществу, потому что безграмотные, невежественные учебники превращают нас в людей, которые в буквальном смысле слова подставляют ножку нашим детям, нашим ученикам. Отсюда необходимость сочетать рекомендательный характер с усилением роли экспертов, экспертного сообщества при отборе контента, при отборе учебников. И чтобы моя любимая формула «а за контент ответим» здесь была главной, ведущей формулой.
Критика: учебники подгоняются под критерии ЕГЭ
Практически действующая экспертная методология приводит к тому, что учебники подгоняются так или иначе под критерии ЕГЭ. Хорош тот учебник, который отвечает критериям ЕГЭ, и тем самым мы готовим учеников к тренировке памяти, к ЕГЭ, к решению репродуктивных задач, а не задач в ситуации неопределенности.
Проведенные экспертизы привели к тому, что многие лучшие комплексы учебников оказались выброшенными за борт: цикл замечательных учебников школы Занкова, учебники по математике Виленкина и Мордковича.
Для меня при разработке и экспертизе учебника важны не издательства, а прежде всего то, отвечает ли он идеологии развития или не отвечает, несет ли учебник логику лучших мировых и отечественных школ в понимании образования или не несет. У нас отбор учебников является производным от конкуренции на рынке издательств, и экспертиза является производной к экономическим интересам издательств, а не по отношению к развитию образования как потенциала школы.
Критика: убийство вариативности и конкуренция в борьбе за деньги приводит к монополии
Мы на всех парах движемся к убийству вариативности и разнообразия как идеологии. Достижению этой цели способствует растущая монополизация ведущих игроков на рынке учебников. По большому счету, если посмотреть составляющую учебников в федеральных перечнях, мы можем сказать, что все фактически редуцировано к двум, в ряде случаев к трем издательским группам, трем издательским ведущим холдингам.
Конкуренция, которая появилась в 1992–1993 годах, была конкуренцией контентов и лишь как производная конкуренции финансовых средств. Сегодня же на первом плане конкуренция в борьбе за 40–42 млрд рублей, которые блуждают на рынке учебной литературы, а конкуренция контента оказывается где-то фоном этой ситуации.
