Проверочная работа по материалу семинара пишется до обсуждения произведения. Почему? «Это сделано для того, чтобы проверить знания всего класса. Вдруг кто-то не успеет ответить», – объясняет мне Владимир Владиславович Глебкин, преподаватель культурологии. Семинар он проводит не один, с преподавателем литературы Борисом Александровичем Пановым.
Учителя включают учеников в круг рассказчиков новелл – в «Декамероне» их десять – brigata. Brigata сбежала из зараженной Флоренции за город и развлекает друг друга историями. Разбор первой новеллы начинается с вопросов о главном герое:
– Давайте представим, на какой круг Ада Данте он бы попал?
Преподаватели предлагают составить своеобразный «каталог грехов» героя, чтобы справиться с этой задачей: тут обнаруживаются и алчность, и чревоугодие, и гнев. Интересно, к какому выводу приходит класс: у Чаппеллетто так много пороков, что он оказался бы на каждом из девяти кругов. Он даже умудрился обмануть монаха на исповеди.
– Я бы хотел поговорить с вами о том, как устроена исповедь. Какие вопросы задает монах Чаппеллетто и сколько этих вопросов?
Удивительно, но школьники не стараются со вздохом припоминать ответы по памяти, но начинают работать с текстами. На каждой парте лежит как минимум один экземпляр новеллы, на которую они то и дело ссылаются, зачитывая отрывки. Вот и сейчас они склонили головы к нему в поисках ответа. Они рассуждают над тем, какие вопросы задает главному герою священник, и приходят к выводу – в католической церкви исповедь построена на семи смертных грехах и состоит примерно из восьми-девяти вопросов. (Забавно, что примерно в это же время возник экзамен, по-строенный по аналогичной схеме.)
– Вы общаетесь с родителями и хотите, чтобы они вам что-то купили, велосипед или айфон. Как вы выстраиваете свое поведение?
– Называем свои плюсы, за что нам можно было бы купить айфон.
– Давайте эту позицию сопоставим с Чаппеллетто. Как он действует?
– Он встает на место монаха и думает, как было бы лучше для этого монаха.
Для более точного понимания произведения Владимир Владиславович обращается к культурному контексту.
– Смотрите: реакцией на социальные изменения в период позднего Средневековья становятся культура Возрождения и культура Реформации. Будущее неизвестно, Бог всемогущ, действия его непредсказуемы – эта конфигурация обозначена в первой новелле «Декамерона». Она предлагает модель, не реализованную в культуре Возрождения, но исполненную в трансформированном виде в культуре Реформации.
– Мы не можем повлиять на решение Бога, но решение Бога известно заранее. У кого мы встречали такую модель?
– У Августина?
– У Диогена?
Любопытно отметить, что заявленный формат семинара в действительности напоминает университетское занятие: осознанные рассуждения учеников, ссылки на Еврипида, «Тартюфа» и Шекспира, научная терминология. В кабинете то и дело звучат словосочетания: «уровень рефлексии», «уровень интроспекции». Эти страшные слова не пугают ребят. Даже наоборот – дети сами стараются подбирать научные термины для ответов на вопросы. Возможно, не всегда верно, но ведь это — 9-й класс!
Итогом урока становится обсуждение основополагающих культурных констант эпохи Возрождения.
– Будущее неизвестно?
– Нет.
–Тогда чем жить? Правильно – надо жить настоящим. Carpe diem.
Урок оказывается чуть серьезнее, чем те, к которым мы привыкли – уж очень высок уровень дискуссии для школьников. Я ловлю себя на мысли, что весь этот класс вместе с учителями словно сбежал от зараженного невежеством мира, чтобы, перефразируя академика Веселовского, сохранить страсть к жизни у порога… жизни.
