Уже много раз с подачи президента страны, например в рамках последней большой пресс-конференции со СМИ, в массы, соскучившиеся по идеологии, уходила фраза: единственная наша идеология – это патриотизм. Если у министра народного просвещения Сергея Уварова формула поддерживалась священным национальным числом «три» (самодержавие, православие, народность), то и формула Владимира Путина может быть также декомпозирована, например, на «служение» (долг перед государством), «идентичность» (русский мир и традиционные национальные ценности, «скрепы»), «элиты» (образование и карьера через отсевы, олимпиады, гранты, конкурсы и т.п.).
В год Памяти и Славы идея «служения» выходит не просто на первый план, а практически определяет национальное самосознание. ВЦИОМ в конце декабря 2019 года сформулировал, что россияне в рейтинге доверия на первые два места последовательно ставят армию и Русскую православную церковь, для которых служба и служение, мундиры и рясы, подчинение и иерархия, готовность к жертве являются абсолютными и определяющими.
Но вот родители в образовательных организациях бьют тревогу. Так ли детские сады, школы, учреждения дополнительного образования поняли государственную установку? Повсеместно усиливается милитаризация воспитательной работы. Еще был понятен тренд на формирование кадетских классов (имени всего – МЧС, полиции, ГИБДД, казачества, потом – Юнармии), но уже с декабря прошедшего года идут массовые смотры строя и песни, отрабатываются навыки стрельбы, к счастью, чаще всего в электронном тире, шьётся форма для парадов, инсценировок военных песен и реконструкций. Первый план занимают, конечно, девушки, эффектно чеканящие шаг, звонкими голосами отдающие «бойцам» команды, способные без сена и соломы равняться в шеренге.
Вот только об этом ли год Памяти и Славы? Насколько глубоко после массовых мероприятий дети смогут проникнуть в суть ратного и духовного подвига, который совершили их прадеды?
Идеологическая установка государства принята чиновниками как заказ на 100% обеспечить охват детей событиями Великой Отечественной войны. Дети усердно на конкурсах всех уровней рисуют смерть, свастику, смакуют подробности расстрелов, с удовольствием расчехляют свои бластеры и световые мечи, охотясь то на карателей, то на партизан. Нет, никто не призывает формировать патриотизм от идеи «непротивления». А разве можно сформировать «теплое и скрытое» чувство патриотизма на приятии и пропаганде насилия?
Может быть, не надо забрасывать образовательные организации письмами на тему обязательности проведения шествий, парадов, вахт, реконструкций и необходимости прислать отчет о количестве участников с фотографиями?
Очевидно, что самое трогательное теперь не проведёшь – практически не осталось реальных свидетелей событий; «дети войны» – это все-таки о другом. Но ведь можно идти вглубь, к сути событий!
Пусть останутся ежегодно проводимые чтения стихотворений (только с ответственным выбором текстов, соответствующим возрасту детей содержанием). Пусть будут сценки из «Василия Тёркина» с частушками. Пусть будет «Бессмертный полк». Пусть будут полевая кухня и «правильное» складывание писем в треугольники. Но появятся темы, которые позволяют детям еще и образовываться, открывать новые смыслы, анализировать трагические и героические события истории.
Какие металлы и сплавы определили Победу СССР? Нужен ли был пакт Молотова-Риббентропа? Участвовали ли животные в Великой Отечественной? Изменились ли заголовки статей первых полос советских газет с 1941 по 1945 год? Подобные темы могут подтолкнуть школьников к исследовательской и проектной деятельности, решению междисциплинарных задач.
«Служение». Очень важное понятие для формирования личности. Кому ты служишь, почему «прислуживаться тошно»? Есть ли право перед лицом смерти отказаться от присяги? Думается, без честного разговора и параллелей с современностью в контексте решения моральных дилемм вопрос «Нужна ли патриотическая установка школе?» останется всего лишь пустым звуком.
Война страшна. У войны не женское лицо… А какое лицо у патриотизма?
