Прежде всего – к информационным войнам за качественное образование своего ребенка. И не с учителями, не с образовательными чиновниками, не с леностью и апатией своего ребенка! Опасность пришла с неожиданной стороны – со стороны своих же классово близких братьев и сестер (в основном, конечно, сестер, не рассматривайте как сексизм!), – родителей.

В каждом классе есть родители, а есть – «мамки».

Мамки не ходят в Музеон на лекции прогрессивных педагогов о тьюторстве и ценности личного выбора ребенком вектора образования. Мамки не ходят на EdСranch и не читают Корчака о том, что ребенок имеет право на смерть, и не слушают Кена Робинсона (Sir Ken Robinson), как школы подавляют творчество ребенка и поэтому нужно совершить революцию в обучении.

Мамки не читали книгу Симона Соловейчика «Педагогика для всех», в которой он пишет, что «Ребенка и подростка развивает не свобода, как иногда думают, а собственное действие по добыванию свободы, самоосвобождение».

Мамки вообще ничего не читают. Они все знают.

Что хорошая школа – там, где суровая дисциплина и дети строем ходят, особенно на переменах, разговаривают шепотом, лишних вопросов не задают.

Хороший учитель – строгий, на уроке слышно, как муха пролетает, у детей таблица умножения от зубов отскакивает, в купальнике не то что не фотографируется, вообще костюм не снимает и в туалет, конечно же, не ходит. А главное – обязан в любой момент ответить по телефону на звонок мамки, а все учительские грехи и погрешности должны быть разобраны в чатах, не стесняясь слов и выражений. Если кто мамке перечит – пощады не жди! Тут же в чатах расправа неминуема.

Если раньше мамки вели ограниченные боевые действия – на родительских собраниях, иногда в кабинете директора, или письменно – кляузы начальству, то теперь всё изменилось.

Изменения в мире сегодня происходят с такой стремительностью, что время системных изменений уже стало меньше, чем образовательный цикл.

Что это значит?

Это значит, что когда наш ребенок идет в первый класс, можно с уверенностью сказать, что школу он закончит уже в другом мире. С другими социальными, экономическими и прочими условиями своей социализации.

И мы не можем ни ему, ни себе сказать, что это будет за мир, какие это будут условия и как ему лучше к ним подготовится.

Иными словами, картины мира, в которой «школа обязана подготовить ребенка к жизни», больше нет. Точнее, она есть, но только та жизнь, к которой надо подготовить ребенка, нам неизвестна. Неопределенность.

Но сознание отторгает неизвестное и неопределенное. Например, у родителей и учителей появляется общий враг, новое слово, которое уже вызывает не просто раздражение, но почти ненависть.

Это слово – «цифровизация».

Цифровизация в образовании скоро вытеснит пресловутую «реформу» по уровню отторжения. Ну потому что раздражает эта власть гаджетов и интернета, хочется вырваться и почувствовать себя человеком. А тут еще этот электронный журнал, ватсап!

А в ватсапе – мамки!

Круг замкнулся.

Мама второклассницы Ольга Орлова недавно написала, что вторжение в личное пространство учителя – «это плохо, потому что в условиях размывания личных границ мы рискуем перестать видеть в окружающих людях их слабости и несовершенства».

В моем понимании это звучит так, что человек имеет право на слабости и несовершенства, и это как раз то, что Януш Корчак имел в виду, по-моему, когда писал, что ребенок имеет право на смерть.

И учитель не должен быть заложником постоянного цифрового и телефонного контроля над собой.

Его личная граница – на замке.

Кто на посту?

Иван Ветров