Психологи, приемные родители, эксперты начали обсуждение, отзывы, петиции и флешмобы. Всплески возмущения, критики, предложений, оценок и недоумений, а также желание помочь законодателям улучшить или изменить предложения, появляются во всех информационных средах. Усиливается социальное напряжение.

Кратко можно прокомментировать каждый из сюжетов нового законопроекта так:

– в опекунской семье и в семьях усыновителей должно быть не более трех детей. Данное число не имеет под собой никаких обоснований. Ни российская, ни мировая практика не содержит таких жестких ограничений. Да и формальное количество всегда противоречит содержанию семейного воспитания детей-сирот, т.е. есть замещающие семьи, которые не могут справиться с одним приемным ребенком, а есть успешные семьи, в которых живут 10 приемных детей. Пока экспертное сообщество аккуратно говорит о максимум 5–6 приемных детях, при этом не вводятся жесткие ограничения, поскольку жизненные ситуации бывают разные. Уверенно можно говорить, что в ситуации, когда приемных и кровных детей больше 5–6 в семье, повышается риск психологической нагрузки на родителей, возникновения трудных и кризисных ситуаций в отношениях с детьми. СМИ выстраивают свои репортажи вокруг дискуссий об ограничении количества детей в замещающих семьях, однако есть много интересного и в других положениях законопроекта, тем более, что министр Ольга Васильева . официально уже отказалась от этой позиции, видимо, под давлением общественного мнения.

– обязательная диагностика кандидатов в замещающие родители, диагностика благополучия развития приемных детей. Такие идеи похожи на поиск универсального ключа, который бы отпирал все замки, позволяя один раз и навсегда определить единый механизм. Таких универсальных диагностических методик в науке на сегодня просто нет, поэтому заложником данного законопроекта автоматически становится психолог службы сопровождения, который должен принимать «судьбоносное» решение для кандидатов на роль приемных родителей. И, видимо, он должен будет нести моральную и юридическую ответственность за ошибку подбора, когда диагностика покажет готовность будущих приемных родителей, а в жизни они не справятся с воспитанием ребенка в своей семье.

– возвращение проверки нормы площади проживания приемных детей при оценке бытовых условий жизни ребенка в замещающей семье. Мой опыт знакомства с бытовыми условиями жизни многодетных приемных семей говорит о том, что не квадратные метры влияют на жизнь ребенка, а психологически здоровые отношения с приемными родителями, формирование семейных связей. Поэтому такой формальный признак в оценке условий проживания ребенка надо отнести к рекомендательным: хорошо, когда у ребенка есть достаточно места в доме, но отсутствие достаточной жилплощади не может быть главным препятствием к тому, чтобы ребенок попал в ту семью, которая соответствует его потребностям. Не стоит возвращать этот показатель в оценку условий проживания ребенка, тем более что он не соблюдается и в кровных семьях.

– возможность разделения при усыновлении кровных братьев и сестер, если это в интересах детей. Данное предложение увеличивает гибкость в семейном устройстве детей, у которых много кровных братьев и сестер, дает шанс найти семью для каждого ребенка. Но надо индивидуально подходить к оценке каждого такого случая, ориентироваться на детские потребности и приоритеты.

– ужесточение процедуры регистрации при проживании и переезде приемной семьи, препятствие к ее переездам или перемещению, выдача разрешений на переезд, обязательное уведомление органов опеки при изменении семейного состава. Это очередная тема усиления контроля над приемной семьей, создание искусственных препятствий к тому, чтобы семья перемещалась или передвигалась с приемными детьми. Также данная тема опять связана с оценкой количества квадратных метров жилплощади на новом месте, Чувствуется, что больше решается вопрос усиления контроля, чем какая-то насущная потребность детей и взрослых.

– ограничение в процедуре усыновления и взятия под опеку, введение годового интервала между приемами детей в семью. В целом, есть рациональное начало в том, чтобы каждый ребенок проживал период адаптации в замещающей семье, имея запас времени и внимания родителей к этому важному моменту. Однако точное определение интервала в принятии в семью детей, который вводится не как рекомендация, а как жёсткая норма, опять вызывает много вопросов. Кто определил, что год, а не полгода или не 1,5 года, 2 года? Сроки адаптации в семье индивидуальны, и ситуации бывают разные, дети по-разному адаптируются в приемной семье. Унификация опять будет вызывать дополнительное напряжение.

– создание программы реабилитации, составление рекомендаций для приемной семьи, описание разрешенных действий и запрещенных по отношению к приемному ребенку. В принципе, планирование своей жизни и определение приоритетов воспитания - очень важная тема в развитии компетенций приемных родителей. Однако данную норму легко превратить в элемент запугивания, манипуляции и одностороннего управления приемными родителями со стороны сотрудников органов опеки и попечительства. Тем более что специалисты органов опеки никогда не работали в таком формате, у них нет единой методологии работы с планами индивидуального развития ребенка в семье. И все это в целом скорее всего приведет к конфликтам и столкновению мнений разных сторон по поводу «правильного или неправильного» воспитания ребенка. Где все будет очень субъективно, окрашено личностными отношениями между опекой и приемной семьей.

Итог. В целом, тревожат смысловые и ценностные установки нового закона, в них проглядывает базовое недоверие к институту приемного родительства, желание отстраненно и формально управлять жизнью приемных родителей, получить дополнительные рычаги для контроля, проверок, запретов, возможности ограничить или управлять поведением.

Чувствуется кризис доверия в обществе, который приводит к попыткам быстрого решения трудных, комплексных и болезненных вопросов, связанных с жизнью детей и взрослых в замещающей семье.

Большинство предложений и тем законопроекта вызывают страх или беспокойство приемных семей, потому что существенно ограничивают или создают дополнительные препятствия в жизни семьи. При этом польза таких нововведений не очевидна, не основывается на статистике или доказательных практиках. Поэтому читается как произвол властей, желание наказать за трагичные случаи, противоправное поведение отдельных приемных родителей сразу все сообщество замещающих родителей.

Однако давление, сверхконтроль, запрет, направленные на приемные семьи, порождают обратные механизмы сопротивления – явную или скрытую агрессию, саботаж, увеличение насилия в семьях, напряжение внутрисемейных отношений.

Все же нужно еще и еще раз говорить, что приемная семья нуждается в доверии и поддержке, партнерской командной работе на равных с психологами и социальными педагогами. Необходимо искать и поддерживать замещающих родителей, которые сами хотят развивать свои психологические и педагогические компетенции. Развивать любые мягкие способы коммуникаций, обращений, обсуждений и обучения среди приемных семей своих трудностей. А специалисты органов опеки нуждаются в получении профессионального образования, освоении технологий экологичного взаимодействия с замещающей семьей, готовности приглашать медиаторов к решению конфликтных ситуаций с приемными родителями.