Вот характерная история одной коллеги, решением директора назначенной возглавлять школьную комиссию по проверке так называемых «итоговых сочинений». 10 работ из 100, то есть 10% от них, совершенно заслуженно (тут я склонен доверять коллеге – репутация!) получили «незачет»: одни – за откровенный плагиат, другие – за недостаточный объем (критерии проверки жестко оговаривают невозможность зачета для таких работ), третьи – за совершенное незнание того произведения, на которое ссылается автор сочинения…

Однако после внезапной перепроверки работ на муниципальном уровне число «незачетов» сократилось вполовину, да еще и была вынесена резолюция: «выявлен высокий уровень необъективности при проверке»!

Безусловно, директор был огорчен: когда по стране количество не сдавших с первого раза – 2–3%, а после всех пересдач и вовсе не более трети от процента, такое высокое число незачетов выставляет школу не в лучшем свете! Естественно, моей коллеге было высказано неудовольствие, какое вполне могло быть чревато и «оргвыводами»: ничего плохого не хочу сказать тут про директора – он такой же заложник ситуации и отвечает головой за школу в целом. Тем более что директор все же позвонил «наверх» – и выяснил, что перепроверку проводила региональная экспертная комиссия, однако ее состав и конкретные претензии засекречены, а решения апелляции не подлежат…

Вообще-то перепроверки задумывались Рособрнадзором, насколько мне известно, чтобы припугнуть слишком «лояльных» учителей, но в данном случае все получилось ровно наоборот (по словам коллеги, в прошлом году незачетов было в 2,5 раза больше – но это никого не смутило)… Критерии проверки, утвержденные ФИПИ, на стороне учителя, чувство справедливости, профессиональный долг – тоже, но все это разбивается о целесообразность объективной оценки, когда с тебя спрашивают не ее, а чтобы твои результаты сильно не выбивались из медианы в целом по стране…

Другими словами, объективность и беспристрастность не воспринимаются как строго обязательные профессиональные качества учителя. Более того, они очень часто по-настоящему мешают нормальному учителю нормально работать, создают напряжение между ним – и коллективом, родителями, руководством школы.

Нет, в «Профессиональном стандарте педагога» ему вменяется в обязанность «Объективно оценивать знания обучающихся на основе тестирования и других методов контроля в соответствии с реальными учебными возможностями детей».

Но в свете нынешней ситуации в образовании последняя оговорка воспринимается скорее как уступка «объективному ходу вещей», как требование учитывать невозможность соответствовать высоким требованиям, предъявляемым к обучающимся. Так как «реальные учебные возможности детей» находятся с ними в вопиющем противоречии, и бедный учитель вынужден разрываться между реальной картиной успеваемости его подопечных – и невозможностью ее объективно представить в отчетах или журнале.

Похожие вещи происходят и в высшей школе: невозможно отправить не посещающего занятия студента на повтор курса или на отчисление, даже если он не платник: подушевое финансирование, нерентабельность учебных групп меньше 15 человек, дефицит преподавательской нагрузки, сокращающейся вместе с числом студентов – даже в отсутствие давления со стороны деканата преподаватель приобретает «внутреннюю цензуру» на «избыточную» требовательность… Это опоздав на автобус, вы вряд ли сможете убедить водителя вернуться за вами по окончании маршрута и довезти вас до места назначения – для вузовского преподавателя же принимать бесконечные задолженности в свободное от работы время становится все более распространенной практикой…

Каковы негативные последствия подобных вещей?

1. Они дезориентируют и даже растлевают учителя или преподавателя, понимающего, что никакого «социального заказа» на его честность и беспристрастность не существует.
2. Они обессмысливают любые разговоры о «воспитании» в школе: школьники не могут не видеть, что их образование строится на подлоге, и воспринимают это как социальную норму, которую следует только драпировать патриотическими лозунгами и ни к чему не обязывающими рассуждениями на тему «береги честь смолоду». Парадоксальность ситуации как раз в том и состоит, что «итоговое сочинение» работает с этическими категориями, тогда как процедура его проведения этим категориям противоречит. Да и студенты понимают, что отчисление им грозит в случае чрезмерного увлечения политикой – но никак не в случае пропусков и несдач…
3. Не похоже, чтобы ситуация хотя бы потихоньку выправлялась: напротив, та же перепроверка сочинений в вузах демонстрирует все более формальный, имитационный характер этой работы, все громче звучат разговоры о ее бессмысленности и даже вредности, и значит – все усилия и все затраченные на это сочинение средства уходят впустую. А как известно, мало что так разрушительно действует на личность человека (учителя и преподавателя высшей школы, школьника и студента), как бессмысленный труд.