Что произошло? Куда смотрел педагог? Почему директор школы узнала обо всем последней? Кто вообще несет ответственность за то, чтобы дети в школе были в физической и психологической безопасности?
Дело было так. После урока физкультуры Слава с разбегу налетел на одноклассницу Эмилию, когда та стояла, нагнувшись, и застегивала обувь. Девочка упала, ударилась головой. Как выяснилось на следующий день – сильно, в поликлинике констатировали сотрясение мозга. К счастью, все обошлось, и через несколько дней она уже участвовала в школьном празднике. Но Славы там не было – он сидел дома, наказанный родителями, которые скрепя сердце запретили сыну всякие развлечения.
Вот что написала его мама Елена Александровна в письме о защите чести и достоинства сына, направленном в Общественный совет Рособрнадзора: «Мы в тот же день принесли извинения родителям девочки, она уходила из школы с папой в нормальном настроении, без видимых физических травм. Но на следующий день было объявлено, что у ребенка сильнейшее сотрясение мозга с нарушением сосудов. Родители от госпитализации отказались, от нашей помощи тоже. В связи с этим Святослав был объявлен малолетним преступником, остальные родители убедили родственников Эмилии написать заявление в полицию, так как “он представляет всеобщую угрозу” и толкнул девочку не случайно, а нарочно. И травля ребенка только усилилась». Стоп. Усилилась? Значит, и до этого случая не все было гладко?
Дело в том, что Слава – мальчик гиперактивный, легко возбудимый, ему порой сложно контактировать со сверстниками, постоянно «хромает» поведение. Родители этого не скрывают, более того, уверяют, что история с гиперактивностью началась еще в детском саду, и с тех пор они прошли не одного специалиста: были и у психологов, и у неврологов. Ни один врач не сказал, что ребенку нельзя учиться в обычной школе, не было рекомендаций к домашнему обучению. Просто некоторые поведенческие особенности. Естественно, мальчика отдали в обычную школу, причем к лучшему педагогу начальных классов. Пора, кстати, познакомиться и с ней, ведь именно на нее больше всего были обижены родители: мол, не уберегла сына от нападок, не вмешалась вовремя, не справилась.
Елена Константиновна Носова работает в школе № 7 со дня основания в 1977 году. Педагогический стаж – 44 года! Многие родители просятся именно в ее класс – качество, проверенное временем и не одной сотней учеников. Мы встречаемся в кабинете директора школы Марины Николаевны Черкасовой.
– Я которую неделю на таблетках, – признается Елена Константиновна, на ней и правда лица нет. – Вы понимаете, такое в моей практике впервые. Да, были детки хулиганистые, но мы всегда как-то справлялись сами. А тут… Святик – мы так в классе Святослава называли – ни дня не мог без нарушений порядка. Толкался на лестнице, колол детей циркулем, мог даже начать душить… он такой не один у меня – их четверо озорников. Но озорство Святослава выходило за рамки нормы. Я не раз говорила с родителями, и они объективно ко всему относились, проводили с ним беседы, ходили на специальные занятия… Но случай с Эмилией всех вывел из себя. Да, я не видела, как все произошло, но ребята, кто был рядом, уверяют, что Святослав налетел на девочку специально.
Но вот парадокс: такое, прямо скажем, асоциальное поведение ребенок демонстрировал исключительно на переменах. На уроках вел себя тихо, мог не слушать, мечтать, но никому не мешал. К тому же успеваемость у Святослава – вполне со знаком плюс. То есть ребенок обучаем. Все домашние работы выполнены чисто (дома бабушка-педагог с ним занимается), министерские проверочные работы написаны удовлетворительно, в текущих четвертных оценках – тройки по русскому и математике, остальные – четверки.
Успеваемость и посещаемость Святослава за вторую четверть
– Я все время пыталась его чем-то занять, чтобы перенаправить эту разрушительную энергию, – говорит Елена Константиновна. – Он помогал мне пересчитывать тетради, раскладывать по партам пособия. С удовольствием принимал участие в школьных спектаклях. Елена Константиновна очень растеряна. Видно, что она действительно в глубоком шоке и сама огорчена не меньше родителей. На вопрос: «Почему не пошли сразу к директору?» говорит: «Никто не думал, что все так закончится».
А ведь и правда, даже сами родители до последнего не собирались уходить из школы. Зная своего ребенка, готовы были нести ответственность, ходили на все родительские собрания. Похоже, решающую роль здесь сыграла даже не учительница, просто обидно, что не вмешалась вовремя.
Все случилось в один вечер в родительском чате – обсуждая произошедшее с Эмилией, группа родителей стала агитировать за обращение в милицию, называть мальчика преступником. А на следующий день, стоило ему войти в класс, все начинали кричать: «Опасность! Берегись!» – и прятаться под парты. Возможно ли такое выдержать восьмилетнему ребенку?! Как бы он ни вел себя, одноклассники поступили жестоко. Но, как водится, у каждого своя правда. И нельзя списывать со счетов элементарный родительский страх за своего ребенка.
Я сейчас не о родителях Святослава. А о тех, кто, беспокоясь о безопасности собственных детей, заклеймил мальчика. Каждый родитель готов стоять за своего ребенка горой. Только в этот раз «гора» задавила маленького человека, нуждающегося в квалифицированной психологической помощи. Прямо в школе. Каждый день. И тут вскрывается проблема нового уровня – психолога в школе, где учился Святослав, нет.
По словам директора, на работу трижды брали специалистов, но все они через короткое время уходили на более выгодные места. Увы. А место это пустовать не должно. Кстати, о директоре. Марина Черкасова руководит школой 15 лет. Признается, что когда 29 декабря получила письмо от мамы Святослава и документы об отчислении и переводе в другую школу, была шокирована. – Елена Константиновна – опытный педагог, и мне горько говорить о том, что в произошедшем есть доля ее вины, – говорит Марина Николаевна. – Не понимаю, почему она не пришла ко мне со всем этим?
После случая с падением девочки она написала объяснительную записку – вот она, от 20 декабря. Но я ее получила только после праздников, 9 января. Почему? Причем в этой записке говорится о том, что родители класса обеспокоены агрессивным поведением нескольких мальчиков, а не только Святослава Терешенкова. Теперь будем проводить служебное расследование, у Елены Константиновны будет дисциплинарное взыскание.
Объяснительная педагога Е.К. Носовой
По словам директора, с учителями на всех педсоветах поднимают вопрос об охране труда и дисциплине. На первом месте – безопасность детей и психологический климат в классе. «Мы же учителя, воспитатели в первую очередь, а программа школьная никуда не денется!» – уверяет Марина Николаевна.
Возможно, Елена Константиновна просто устала? Все же 44 года в школе… Поэтому и не справилась с такими активными ребятами, просто сил не хватило. Ни в коем случае не хочу говорить о том, что педагогу пора оставить работу – она полна внутренней энергии, это было видно, несмотря на бледное и измученное переживаниями лицо. Но там, где люди работают с людьми (тем более детьми), опасность ошибки с участием «человеческого фактора» вырастает вдвое.
Что в итоге? Святик (очень мне понравилось это ласковое обращение) теперь учится в другой школе, обучение платное, зато в классе не 30, а 19 человек. И пока там все хорошо. Родители бывших одноклассников наверняка довольны – избавились от страшного «преступника». А тому теперь приходится не только справляться с гиперактивностью и рассеянным вниманием, но и бороться с детскими страхами, восстанавливать мотивацию к обучению. Мама и папа Терешенковы просят оставить семью в покое. Елена Носова наверняка доведет свой класс с оставшимися тремя «озорниками» до перехода в среднюю школу. Но, возможно, это будет завершающий выпуск – об этом в начале учебного года она поделилась с коллегами. Марина Черкасова проведет служебное расследование и, возможно, найдет-таки толкового психолога в штат – это было бы здорово.
Мама Святослава Елена Александровна показывает дневник сына
Но в этой многослойной истории все построено на «возможно». Это задачка с множеством неизвестных и лишь одним условием: детям – любым – должно быть в школе безопасно.
Комментарий специалиста
Евгений Крашенинников,
ведущий научный сотрудник лаборатории развития ребенка Московского городского педагогического университета:
– Может ли гиперактивный ребенок учиться в обычном классе? Ну разумеется! Может ли он учиться и при этом не иметь особых проблем со сверстниками или с учителями? Тоже да. Если этого не получается, кто виноват?
Может, дети, которых родители и детский сад не научили нормально относиться к непохожему на них? Но для детей гиперактивный сверстник не другой! Он точно такой же. Все формы его поведения такие же, какие могут быть у любого из них – и бывают с разной степенью частоты.
Может, виноваты родители, которые не обладают нужной степенью терпения и понимания чужого ребенка? Но родители в первую очередь должны думать о своем ребенке, в том числе и о его безопасности. И пусть нам сколько угодно говорят, что кого-то ударили не так уж сильно, что до свадьбы заживет… Мы же понимаем, что удар может оказаться сильнее, что повторяющееся поведение вызывает большие и обоснованные опасения, чем разовое и случайное.
Может, виновата учительница, которая изучала педагогику и должна уметь разрешать проблемы в классе? Учительница, у которой в классе три десятка учеников абсолютно разного уровня, которым она должна в одном темпе дать один и тот же материал. Учительница, работа которой оценивается по полученным знаниям детей, а не по их социальным, нравственным или иным достижениям…
Если ребенку плохо в конкретном классе конкретной школы, то можно пробовать изменить его одноклассников. Путем многолетней (!) работы. Во время которой ребенку будет по-прежнему плохо. Можно пробовать изменить родителей одноклассников. Ну-ну… Можно уволить учительницу или директора. А новый будет знать, как справиться? Как быстро изменить одноклассников и родителей?
В нашей ситуации родители мальчика перевели его в другую школу, где ему, по их словам, хорошо. Правильно сделали. А педагоги и психологи должны продолжать искать способы, как изменить саму систему образования, чтобы разным, непохожим детям в ней было хорошо. Не обязательно в одном месте и в одинаковых галстуках.
