Семейное образование в России становится все более популярным, и в этой системе действуют не только семейные школы, но и такие организации, как Центр поддержки семейного образования. Сегодня он объединяет около 15 тысяч учащихся из разных российских регионов, стран СНГ и дальнего зарубежья. Директор центра Гузель Гурдус подчеркивает, что возглавляемая ею организация – это не онлайн-школа, а методологический центр, навигатор, который помогает и разобраться в дистанционном образовании, и выбрать учебные пособия, и получить необходимые знания по воспитанию детей. Об этом мы писали в статье более года назад. Об изменениях, которые произошли за прошедший период в семейном образовании, рассказывает в интервью «Вестям образования» Гузель Гурдус.
– Какие новые тенденции появились в семейном образовании? Увеличился ли приток учащихся?
– Не могу привести статистику по всей стране, но на примере нашего центра могу с уверенностью констатировать, что тенденция перехода на семейную форму обучения с использованием дистанционных форматов продолжает расти. В значительной мере это происходит не только за счет российских граждан, уехавших за рубеж (число учащихся из таких семей увеличилось в два раза – до двух тысяч), но и русскоязычных детей из стран СНГ. В целом численность учащихся, прикрепленных к нашей платформе, за период с 2022 по 2023 годы увеличилась с 10 до 15 тысяч.
– С чем вы связываете такой стремительный рост?
– Прежде всего с тем, что семьи россиян, уехавшие за границу – это в основном представители интеллигенции: врачи, учителя, архитекторы. Они хотят, чтобы их дети сохранили связь с русским языком и с российским образованием, и прилагают к этому все возможные усилия. За прошедший год я посетила Казахстан, Армению, Грузию, Турцию и Дубай, и ситуация везде одинаковая: русских школ в этих странах очень мало, а те, что есть, переполнены. Если вы зайдёте на сайт Министерства образования ОАЭ, вы увидите, что там зарегистрировано 387 частных образовательных проектов, из них только два из РФ. Остальные – США, Великобритания (это два лидера), и ниже – Индия и Пакистан. Понятно, что всех желающих две русские школы вместить не в состоянии. Поэтому выход остается только один: отдать детей в английскую или американскую школу, потому что там много мест, но этот вариант не всех устраивает, да и в финансовом плане недоступен для многих семей. Поэтому люди принимают решение дистанционно подключиться к нашей образовательной платформе или к другой российской онлайн-школе и обучать детей на русском языке и по российским стандартам, оставаясь при этом за границей. В связи с этим количество детей, конечно, существенно выросло.
– Тогда сразу возникает вопрос: как эти дети будут сдавать промежуточные аттестации и ГИА? Или такие возможности предоставляют школы при российских посольствах?
– За рубежом промежуточную аттестацию за каждый класс (кроме 9-го и 11-го) дети российских граждан могут сдавать дистанционно, здесь как раз технологии позволяют. А вот государственную итоговую аттестацию (ОГЭ и ЕГЭ) можно сдать только очно в аккредитованной образовательной организации. За границей это могут быть школы при посольствах, но они часто отказывают под разными предлогами, может, потому, что нацелены на обучение детей дипломатов. Тогда выпускники 9-х и 11-х классов приезжают в Россию.
Кстати, у нашего центра заключены договоры с несколькими школами, на базе которых ребята, обучавшиеся на семейной форме, проходят аттестацию.
Есть еще один вариант: последние два года, согласно постановлению правительства, от 23 января 2023 г. №59, дети, проживающие за рубежом, но обучавшиеся по российским программам, в том числе на семейной форме, получали аттестат на основании только промежуточной аттестации, без прохождения ГИА. Таких детей не так много, но они есть. Решение об освобождении от ГИА принимает не школа, а Государственная экзаменационная комиссия (ГЭК) после рассмотрения документов ребенка. Но следует понимать, что получение аттестата на таких условиях не дает оснований для поступления в вуз. Зато у ребенка появляется возможность подготовиться к поступлению в следующем году и дождаться, когда решатся какие-то организационные вопросы. Кроме того, у детей, получивших соответствующую подготовку, есть шанс поступить в зарубежные вузы.
– Как бы вы охарактеризовали изменение родительских запросов и требований к семейному образованию?
– Семьи, проживающие за рубежом и отдавшие своих детей в английские школы, просят организовать для своих детей дополнительные занятия по русскому языку. Это потребует от нас применения новых методик и форматов обучения, поскольку до сих пор дополнительная подготовка по русскому языку у нас проводилась или для сдачи ГИА, или для детей определенной категории по программе «Русский язык как иностранный». Специальной программы для русскоговорящих детей, направленной на поддержку их родного языка, у нас пока еще не было. Причем есть запрос именно на групповые занятия, чтобы дети могли не только обучаться, но и общаться друг с другом.
Благодаря тому что семейная форма обучения освобождает больше времени для развития учащихся, увеличился спрос на дополнительные занятия. Родители стали к нам чаще обращаться с просьбой организовать при Центре поддержки семейного образования литературный клуб или курсы программирования. Если в прошлом году акцент делался на финансовую грамотность, то теперь – на информационные технологии, причем не только в плане получения теоретических знаний, но и профориентации с участием специалистов в этой области. Cреди старшеклассников растет интерес к реализации конкретных проектов – созданию музыкальных альбомов, коллекции одежды или компьютерной программы. Многие уже попробовали себя в этих направлениях и даже заработали свои первые деньги.
В следующем году, возможно, нам удастся открыть профориентированные курсы, факультативы по интересам с привлечением различных специалистов.
В школах очень не хватает таких программ, а упор делается на подготовку к ОГЭ и ЕГЭ, в то время как подростку важно попробовать себя в разных профессиональных сферах, чтобы не допустить ошибку в выборе своей будущей специальности.
Кроме того, я бы отметила рост запроса на дистанционное высшее образование. Надо сразу сказать, что высшее образование в онлайн-формате не может охватить те дисциплины, которые требуют и очной, и практической деятельности. Мы никогда не сможем организовать такие занятия для будущих врачей, инженеров или учителей, но по таким специальностям, как, например, менеджмент, это вполне реально. Некоторые российские вузы уже практикуют обучение по таким направлениям подготовки, но мы пока не планируем этим заниматься. Вообще, мне кажется, гибридный формат обучения будет все больше востребован как в вузах, так и в школах: это расширит возможности для самостоятельного изучения многих курсов, хотя, повторюсь, далеко не все занятия можно перевести в онлайн. Но даже в той же медицине реально изучение теоретических разделов дистанционно.
– Как развиваются семейные школы (нешколы), растет ли их число?
– Да, у нас есть разные семейные школы, в том числе вальдорфские школы и школы, работающие по методике Монтессори, они по-прежнему востребованы, при этом их программы часто основаны на ФГОС, для обучения используются учебники из федерального перечня, но дополнительно проводятся занятия по вышеупомянутым методикам, очень много уроков организовано в игровом формате.
– Можно ли сказать, что семейные нешколы постепенно переходят на рельсы стандартизации, или все же большинство из них предпочитает оставаться свободными от жестких регламентов?
– С введением единых федеральных программ с 1 сентября этого года ФГОС стал более конкретным. С одной стороны, педагогам стали более понятны требования, предъявляемые к подготовке учащихся, с другой стороны – рамки этих требований ужесточились, ограничений стало больше, а свободы выбора – меньше. Специфика семейного образования как раз и заключается в том, что родители переводят своих детей на эту форму с целью найти альтернативу государственной массовой школе, которая, как правило, не в состоянии обеспечить индивидуальный подход к каждому ребенку. Современные дети очень изменилось, резко возросло число детей с СДВГ. Эти ребята неусидчивые, невнимательные, не способные длительное время концентрировать внимание, они нуждаются в особом подходе. Знаю случай, когда мальчик с таким диагнозом не смог сдать ОГЭ (бегал по классу, его пришлось вывести за дверь, экзамен он пересдал позже и в итоге получил аттестат), но, как мне удалось выяснить, этот подросток проявил большие способности к информатике, а все остальные предметы были ему просто неинтересны, и заниматься ими он категорически не хотел.
Конечно, такой ребенок не найдет своего места в традиционной системе образования – он будет просто всем мешать. А в одной из семейных школ я видела специальную комнату для таких детей, в которой они могут уединиться, подумать, поиграть.
– В чем, по вашему мнению, кардинальное отличие семейной школы от государственной и даже частной?
– В государственной школе никакие родительские советы не оказывают значимого влияния на школу, за исключением, может быть, организации детской площадки на пришкольной территории или корректировки меню школьных столовых, а на изменение содержания образования они никак повлиять не могут. Семейная школа как никакая другая тесно сотрудничает с родителями и гибко реагирует на их запросы. Например, педагоги меняют расписание, добавляя дополнительные занятия или открывая новые кружки под конкретные потребности детей. Для самих родителей организуются лекции, мастер-классы, посещение различных мероприятий, ставятся спектакли совместно с детьми. Возникает своеобразное содружество семей.
В некоторых альтернативных школах есть тьюторы, которые работают с родителями и таким образом корректируют индивидуальную образовательную программу ребенка.
– Как вы оцениваете перспективы развития семейного образования?
– Чем жестче становится система государственного образования, и в плане стандартизации, и в плане контроля над ней со стороны вышестоящих организаций, тем больше детей будет из нее уходить на семейные формы обучения.
