Как заноза в сердце, сидит и бесконечно мучает меня один вопрос – о неистребимой пандемии антисемитизма. Проходит череда веков, калейдоскопом мелькают государства, но вирус антисемитизма неизменно поражает целые народы. Даже те, которые, казалось бы, к моменту начала эпидемии были надежно защищены догматами христианской веры и глубокими пластами культуры. Вроде бы на него уже даны сотни ответов историками, культурологами, социальными психологами. Но вопрос остается. В поисках ответа необходимо бесстрашно спуститься в ад и глубоко проникнуть в демонологию культуры.

Обратимся к истории.

Очевидно, что самый примитивный способ сплочения – это объединение против. Образ внешнего или внутреннего врага для этого крайне необходим. Враг должен быть внешне распознаваем.

Евреи, веками сохранявшие свою самобытность (во всем – от внешнего вида до верности своим верованиям), крайне удобная мишень для возбуждения ненависти. Но не все так просто. Не спасали и попытки ассимиляции.

Тоталитаризм в любом его изводе не обходится без антисемитизма. В своей пропаганде нацисты постоянно подчеркивали, что сражаются за освобождение русского, украинского и белорусского народов от чужеродной власти коммунистов и евреев.

Алан Буллок, английский историк: «Применение гитлеровской расовой теории простиралось гораздо дальше, чем только на преследование евреев. Сюда относится и стерилизация, истребление (эвтаназия – легкая смерть) биологически менее ценных в самом немецком населении. Порабощение славянского населения в Польше и России в захваченных областях, истребление их образованного слоя и руководящих кадров».

Вся эта блудливая риторика имеет одну цель: затемнить понятия о добре и зле. Помимо прочего антисемитизм – универсальный эффективный инструмент для овладения толпой.

В каждом обществе в любое время гнездится бацилла фашизма. До поры она дремлет, но при определенных обстоятельствах размножается со страшной силой. Кто в этом виноват? Циничные вожди? Нет, мы сами!

Андре Глусман, представитель новой философии во Франции: «Проблема Гитлера не в том, что он совершил, а в том, что ему позволили это сделать. Тайну следует искать не в его безумии, а в его современниках, которые наделили его безумие властью».

В документальном фильме Мумина Шакирова «Холокост – клей для обоев» две девицы «прославились» тем, что, участвуя в телешоу, на вопрос «Что такое холокост?» они ответили: «Клей для обоев». Их учительница истории была искренне озадачена тем, что эта история получила столь широкий резонанс.

В Ветхом Завете евреев именуют Богом избранным народом. Но избранничество не привилегия, пробуждающая у народа опасный комплекс собственной исключительности. Напротив, избранничество – это тяжелая ноша сохранять вековые этические устои даже в самых людоедских обстоятельствах. И вновь обращаю внимание читателей на то, что избранничество вненационально.

Замечательному немецкому филологу Виктору Клемпереру принадлежит книга «LTI. Язык Третьего рейха».

В. Клемперер – еврей, женатый на немке. Кроме того, за храбрость в годы Первой мировой войны он был награжден железным крестом, что давало ему право на некоторые преимущества. Разумеется, как и все евреи, он был лишен всех гражданских прав и носил желтую еврейскую звезду. Таких не арийцев до поры не отправляли в лагеря уничтожения. Попытка была сделана в 1943 году. Но тогда на улицы Берлина вышли их немецкие жены с лозунгом «Верните нам наших мужей». В это трудно поверить, но Геббельс пошел навстречу немецким женщинам. И мужей оставили в покое.

Таким образом, Клемперер просидел в Берлине с 1933 по 1945 год, когда Красная армия сокрушила фашизм. Он имел полную возможность наблюдать изнутри становление, развитие и крах нацистской идеологии.

В своей уникальной книге он пишет, когда впервые почувствовал и осознал, что дело кончится катастрофой немецкого народа. Когда в магазине увидел детский мячик со свастикой! Чему-чему, а воспитанию нацисты придавали огромное значение.

Из личности ребенка и подростка изымается внутреннее содержание, ампутации предается способность к критическому мышлению. Внутри растущего человека образуется зияющая пустота, которая наполняется слепой преданностью вождю. Полностью элиминируются понятия добра и зла. Фюрер избавляет подростков от ответственности за палаческие действия, возлагая ее на себя.

Тем самым массовые убийства и террор возводятся в высшую доблесть. Умереть за фюрера – доблесть еще большая. Круг замыкается. Привычка к массовым шествиям оборачивается массовыми жертвами.

Война – вот истинное поприще мужчины.

Любой тоталитарный режим использует эту «воспитательную» методу формовки человека.

Подводя педагогические итоги, мы можем выделить четкие признаки духовного бешенства, которым необходимо противостоять:

• притязание на абсолютную полноту истины;
• опасное знание о том, в чем состоит благо другого;
• черно-белая картина мира, предполагающая деление на «своих» и «чужих»;
• идеализация «своих» и демонизация «чужих»;
• нетерпимость, фанатизм и агрессия как главное средство внутреннего сплочения;
• вера в простые, быстрые, окончательные решения сложных проблем истории и культуры;
• возвышенная звонкая риторика, возбуждающая низменные инстинкты и страсти.

Древний миф о Сизифе, который обречен каждый раз заново тащить тяжелый камень на гору, не кажется мне пессимистичным. Напротив, в этом упорном труде проступает подлинная неотменяемая миссия культуры. Заключается она в профилактике духовных эпидемий и массовых психозов. Это тем более важно для педагогики в широком смысле слова. Ведь каждое новое поколение вступает в жизнь, не имея трагического опыта отцов.

В 1947 году в Швейцарских Альпах лютеранский священник Фрэнк Бухман созвал международный конгресс общества «Моральное перевооружение». Позвали и немцев. Но как только вошла немецкая делегация, вся французская делегация во главе с Ирэн Лор демонстративно вышла из зала. Сына Ирэн зверски замучили нацисты. Вслед за ней выбежал и Фрэнк Бухман.

– Как вы, французская социалистка, представляете себе будущее Европы без Германии? – спросил он ее.

– Я буду думать, – ответила Ирэн.

Через 35 часов французская делегация вернулась в зал, а Ирэн поднялась на трибуну. Немцы сжались, ожидая жестких обвинительных инвектив. А она принесла извинения за то, что дала овладеть собой ненависти. Так многострадальная мать, превозмогая себя, смогла подняться над эгоизмом собственной боли. Ее поступок мгновенно стал известен в Европе. После него и началось подлинное немецкое покаяние!

Прошли десятилетия. В ночь на девятое ноября 1989 года пала Берлинская стена, что сопровождалось всенародным ликованием. Праздник! Но один из учителей истории в берлинской гимназии не потерял бдительности. Он подробно рассказывал подросткам о том, что происходило в Берлине в ночь с девятого на десятое ноября 1938 года. Она вошла в историю как Хрустальная ночь.

Полиция, заранее проинструктированная Геббельсом, соответственно вела себя. «Надо не закон исполнять, а придираться, – наставлял он. – Полиция мне в этом поможет».

Вламывались в дома, грабили, издевались, поджигали синагоги. Разбой, насилие, сотни убитых, десятки тысяч брошенных в тюрьмы и концлагеря.

В заключение беспримерный цинизм: вынудить затравленных, ограбленных, обездоленных людей возместить все убытки, им же причиненные погромом, именуемым нацистами стихийным.

Когда недоуменные родители учеников обратились к нему с вопросом, зачем он омрачает детям праздник, учитель ответил: «Я хочу, чтобы наши дети знали, что стены просто так не возникают». И родители учеников с ним согласились!

Интересно, что сказали бы педагогу, посмевшему «испортить всенародный праздник», родители наших учеников? Вопрос риторический.

Разрушение стен – вот чем прежде всего должны неустанно заниматься культура и подлинное просвещение!