Педагогика // Тема дня

Георгий Щедровицкий – реалист, который требовал невозможного


Георгий Щедровицкий – реалист, который требовал невозможного
Иллюстрация: managersmag.com

Очередное заседание экспертного клуба «Норма и деятельность» было посвящено обсуждению книги Георгия Щедровицкого «Педагогика и логика».

Ее замысел возник в 1965–67 годах, когда была создана комиссия по совершенствованию содержания образования, в состав которой входили более 700 человек из Академии наук и Академии педагогических наук. В процессе разработки сложились два противоборствующих и непримиримых лагеря, один из которых был представлен сторонниками традиционных подходов, а другой – оппонентами в лице Г.П. Щедровицкого и В.В. Давыдова.

На каком-то этапе осенью 1966 года их линия начала побеждать, однако в итоге восторжествовала традиционная парадигма. Несмотря на это, сборник «Педагогика и логика» был подготовлен к изданию и сверстан в 1968 году, но рассыпан в наборе. Что же произошло?


Запреты на фоне протестов

В феврале 1968 года в Москве проходил судебный процесс по делу А. Гинзбурга и Ю. Галанскова, который учился в той же школе, где в свое время преподавал Георгий Петрович. Щедровицкий подписал коллективное письмо деятелей культуры и науки руководителям КПСС и правительства в защиту обвиняемых. В июле-августе того же года решениями РК и МГК КПСС Георгий Щедровицкий был исключен из КПСС «за действия, использованные во вред партии и страны».

Толчком к официальному запрету книги, по мнению члена-корреспондента РАО Михаила Богуславского, могли послужить также развернувшиеся в то время события Пражской весны и ввод советских войск в Чехословакию.

Наряду с этим начались студенческие волнения в Париже («парижская весна»), проходившие под девизом: «Будьте реалистами – требуйте невозможного». По мнению Михаила Богуславского, Георгий Щедровицкий как раз и был таким реалистом, решившим кардинально реформировать содержание образования вопреки традиционной линии, проводимой Академией педнаук.

И хотя его книга увидела свет лишь в 1993 году, она стала достоянием интеллектуальной общественности благодаря самиздату и распространялась в рукописях наравне с «Архипелагом ГУЛАГ» Солженицына и правозащитным сборником «Хроника текущих событий».

Научный руководитель Института проблем образовательной политики «Эврика» Александр Адамский считает, что подходы Щедровицкого к содержанию образования наряду с культурно-исторической концепцией Выготского, движением учителей-новаторов и практикой коммунарского движения Игоря Иванова и Фаины Шапиро послужили одним из источников инновационного педагогического движения, развернувшегося в СССР в середине 1980-х.

Против формальных подходов и административных шаблонов

«Педагогика и логика» – это сборник статей, авторами которых, кроме Георгия Щедровицкого, были Никита Алексеев, Вадим Розин и Нинель Непомнящая.

В 2018 году в Москве прошла первая международная конференция «Современная дидактика», на которой выступил с докладом сын ученого и продолжатель его идей Петр Щедровицкий, представивший современное прочтение книги своего отца. Видеокадры этого выступления были продемонстрированы участникам экспертного клуба.

Петр Щедровицкий отметил, что все авторы сборника подвергли резкой критике тогдашние подходы к «комплектации» содержания образования. Например, Нинель Непомнящая отмечала, что «различные элементы содержания обучения берутся из конкретных наук (в форме так называемых научных знаний) или даже конкретных областей практики».

С ее точки зрения, «подобный способ комплектации, содержания обучения в подавляющем большинстве случаев определен степенью влияния конкретных социальных (научных) групп на формирование программ обучения».

Также она констатировала, что «в существующей педагогической практике воспроизводится содержание отдельных учебных предметов или программ, сложившихся исторически много десяти- и даже столетий тому назад».

Возникает вопрос: как вырваться из этого замкнутого круга?

«В программной статье Георгий Петрович даёт вариант ответа на этот вопрос. Для этого, по его мнению, необходимо развернуть широкий комплекс собственно научных педагогических исследований, в основу которых он кладет теорию деятельности», – сказал Петр Щедровицкий.

(При этом Александр Адамский подчеркивает, что «спустя 50 лет этот тезис остается и не понятым, и не принятым образовательным, а главное, массовым сознанием», что, кстати, подтвердила последующая дискуссия.)

Второй тезис Г. Щедровицкого заключался в том, что центральным моментом в содержании образования является способ деятельности, который в ходе учебного процесса выявляется в рефлексии – причем не только субъективной, со стороны ученика, но и со стороны учителя, который организует ее в качестве внешнего наблюдателя.

Георгий Щедровицкий утверждал: «Чтобы разработать систему нового содержания обучения и воспитания для школы и дошкольных учреждений, нужно значительное время – не менее 10–15 лет интенсивных исследований в специально созданной сети лабораторий».

Когда администраторы от педагогики слышат об этих сроках, у них моментально пропадает всякий интерес ко всем проектам научно обоснованной организации работ. «Вам нужно 10–15 лет, чтобы разработать основы педагогической науки? – говорят они. – А на вопрос “чему учить?” надо ответить сегодня, в крайнем случае через 1–2 года».

«Эта административная логика уже не один раз приводила нас к неудачам, к необоснованной ломке содержания обучения и к ещё более необоснованным построениям. Она приведёт нас к неудаче и теперь», – был убежден Георгий Щедровицкий.

«Нереализуемая, нерелевантная и даже непроговариваемая»

Как отметил научный руководитель Института образования НИУ ВШЭ Исак Фрумин, «Щедровицкий был первым, кто попытался преодолеть формальный характер советской педагогики: после разгрома педологии в конце 30-х годов он впервые жестко и определенно поставил вопрос об исследованиях».

И это в то время, когда «советская педагогика была мичуринской по своей сути: нам не нужно ждать милостей от природы, взять их – наша задача».

Характеризуя новаторские подходы Георгия Щедровицкого, методолог Геннадий Блинов пришел к выводу о том, что «содержание образования должно представлять собой способы понимания Больших Смыслов (Big Meanings), раскрывающих сущность бытийствования в стремительно усложняющимся мире».

«За счет этого учащийся получает возможность не только и не столько осваивать и присваивать учебный материал. Он получает возможность в едином событийном акте проживать в различных со-бытийных общностях (совместно с Эйнштейном, Пифагором, Пушкиным...) значимые факты истории, современности и будущего во всей полноте их этической напряженности, эстетической красоте мысли, поступка, чувства», – считает эксперт.

Зав. кафедрой образования и педагогических наук Южного федерального университета Александр Бермус выступил в качестве жесткого оппонента Георгия Щедровицкого. Он начал с того, что «в контексте 1960–70-х годов тезисы, сформулированные Георгием Щедровицким, представляют собой огромный значимый шаг для отечественной гуманитарной мысли, но с точки зрения современности эта теория оказывается нереализуемой, нерелевантной и даже не проговариваемой».

Причина, по его мнению, заключается в несостоятельности СМД-подхода.

«Во-первых, если мы говорим о педагоге, учителе в контексте СМД–подхода – это симулятор, фейк. Непонятно, кто это: прогрессор, провокатор, разрушитель, трикстер? То есть у нас абсолютно отсутствует какой-либо антропологический образ. Мы не понимаем, с кем мы имеем дело и к кому мы должны обращаться в этой ситуации», – считает Бермус.

Второй момент, на который он обратил внимание – это изучение человека как объекта педагогической деятельности. Этот тезис противоречит ученикоцентричной, субъектной модели образования, рожденной еще в 1990-х годах, и с сегодняшних позиций выглядит в определённом смысле маргинальным.

В-третьих, в работах Щедровицкого содержится утверждение о том, что мышление может быть реализовано на любом материале – будь то человек или компьютер. Соотношение между человеком и мышлением– сугубо случайное.

«В этой связи абсолютно непонятно, зачем этого человека изучать, если он является случайным носителем некой субстанции? Поэтому ни человек, ни процессы его развития, ни ситуация, в которой она находится с точки зрения естественных социологических и психологических механизмов не раскрываются?» – недоумевает Александр Бермус.

Наконец, главным объектом критики со стороны ученого стало утверждение Щедровицкого о необходимости длительных исследований.

«С одной стороны, Георгий Петрович говорит о том, что скорость изменений в эпоху научно-технического прогресса становятся всё выше и выше и что наша школа не успевает за этими темпами. И вдруг в заключении этого дискурса выясняется, что нам нужно 10–15 лет для исследований. Так подождите: мы живём в мире убыстряющегося, ускоряющегося прогресса, который не оставляет камня на камне всех наших сегодняшних представлений. Так о каком же исследовании длительностью 10–15 лет может идти речь?» – удивляется Бермус.

Не только теория

Ему возразил Петр Щедровицкий, который отметил, что его отец постоянно цитировал тезис Ушинского о педагогике как комплексе наук.

«И с этой точки зрения он на свой страх и риск продолжал эти исследования в сфере содержания образования всю жизнь. Более того, незадолго до смерти он задумал проект создания метрологических лабораторий. И он считал, что, помимо традиционных психологических, социологических и каких угодно исследований нужны ещё такие новые дисциплины, как педагогическая герменевтика и педагогическая эпистемология», – заметил Петр Щедровицкий.

«Сегодня осуществить такие исследования возможно в результате международной кооперации педагогов, психологов, ИТ-специалистов, – убежден ректор МГПУ, член-корреспондент РАО Игорь Реморенко. – В практике нашего университета это кооперация с Европейской и Международной ассоциациями исследователей образования».

Кроме того, по мнению Игоря Реморенко, «“Педагогика и логика” – это не только теория о том, как должно строиться содержание образования, но это попытка показать, как это сделать».

Лучшим доказательством практической ценности книги стало успешное воплощение системно-деятельностного подхода Василием Давыдовым в школах развивающего обучения.

На основе этой книги был сделан ряд методических разработок на материале геометрии одним из авторов книги Вадимом Розиным.

Как считает Игорь Реморенко, эти методики «требуют гигантских усилий по исследованию и еще более гигантских усилий по распространению». Впрочем, цифровые технологии приближают решение этой задачи.

Эксперт в сфере образовательного и финансового права Вадим Чеха полагает, что в «Педагогике и логике» содержатся подходы к обоснованию принятия нормативных правовых актов. По его словам, «сейчас это очень актуально с точки зрения задач реформирования системы оплаты труда, оценки качества образования и внедрения цифровизации, равно как и других направлений».

Нельзя забывать и о том, что Георгий Щедровицкий воспитал множество учеников. Еще в 1953 году он основал Московский методологический кружок, который с годами обрастал все бОльшим количеством его последователей – «щедровитян».

Популярными среди интеллектуалов стали организационно-деятельностные игры (ОДИ), в ходе которых практиковался метод решения проблем в условиях коллективного действия.

На протяжении нескольких лет на базе Института общей педагогики АПН СССР действовала лаборатория методологии образования под руководством ученика Щедровицкого Володара Краевского, ежегодно проводился Всесоюзный методологический семинар.

Характеризуя деятельность Щедровицкого, заведующий кафедрой психологии личности МГУ, академик РАО Александр Асмолов отметил, что этот ученый создал «антропологический поворот не только в плане мыследеятельности, но и антропологической трансформации современного мира».

«Антропологический проект Георгия Петровича – это человек мыслящий и деятельный. И этот проект себя не изжил. Мы сейчас видим огромный рост интереса к интеллекту, мышлению, самостоятельному действию», – считает Исак Фрумин.


Youtube

Новости





























































Поделиться

Youtube