В его защиту в качестве поручителей по делу выступили уже более шестисот известных людей. Один из них – писатель, журналист и литературовед Александр Архангельский, профессор факультета медиакомуникаций ВШЭ. Представляем сокращенную версию интервью, которое он дал изданию «Эксперт оnline».

– Вы встали на защиту арестованного студента Егора Жукова. Как вы к нему относитесь?

– Никак. Он мне не сват и не брат. Он всего лишь студент, который учится даже не на моем факультете в университете, где я – профессор, член ученого совета. И, разумеется, когда в отношении твоего студента начинают вести уголовное дело, то ты внимательно изучаешь – действительно ли этого студента можно в чем-то обвинить. С моей точки зрения, это дело шито белыми нитками. Это даже не дело, а пустота. Пустота в самом обвинении – он не кидал бутылок, не бросил даже пластикового стаканчика, который фигурирует в деле другого обвиняемого. Он просто гражданский и политический активист. Любил пафосные выступления на YouTube. Допустим, к этим пафосным выступлениям я отношусь с иронией. Но эта ирония не имеет никакого отношения к делу. Если мои студенты выходят, значит, там же буду и я – предпочитаю видеть все своими глазами. Сцену с Егором я не видел, но видел снимки с ним. На них – то, что можно назвать несогласованным шествием, но беспорядков там было ноль.

Кстати, Совет при Президенте РФ по правам человека констатировал: никаких массовых беспорядков не было.

– А в чем следствие обвиняет Егора Жукова?

– Следствие ищет доказательства того, что он организатор этого шествия и что он призывал людей к неповиновению.

Между нами говоря, я вообще противник 282-й статьи. Она – как раз худшее из того, что сделали властные либералы в конце 90-х. Когда-то они так проводили идею борьбы с фашизмом, и теперь бумеранг к ним возвращается. Егор имеет право говорить то, что считает нужным. А что касается действий, ему приписываемых, то покажите мне хоть какие-нибудь доказательства. Где насилие? Где неповиновение? Где массовые беспорядки, в которых он якобы принимал участие? Говорят: неустановленная группа лиц в неустановленном месте произвела революцию. Неустановленного места, в котором происходит революция, не бывает. За революцией всегда стоят конкретные люди, их действия видны, есть что оспаривать. Но в случае с Егором я даже не знаю, что оспаривать – там нет состава преступления, нет события!

Поэтому считаю, что это та ситуация, в которой ученый совет и я – его член – должны высказаться в защиту своего студента.

– Вы думаете, что, не будь этих видео в блоге, которые давали ему возможность оформить образ лидера протеста, то и дела бы не было?

– Могли бы просто схватить. Я видел, как хватали людей. Кого-то просто так, кого-то за минимальные нарушения – люди поднимали не пустые листочки, а листочки с надписями, что на такого рода шествиях запрещено. Но Егор не делал даже этого. Его могли взять за компанию: кучу людей хватали только потому, что они шли, а потом выпускали. Могли схватить как оказавшегося в зоне оцепления и отвести в автозак, потом отвезти в ОВД и отпустить…

С этими гражданами можно не соглашаться, но их выход – не призыв к революции, не призыв к перевороту. Это, наоборот, призыв к порядку и законности.

– Кажется, многим современным людям нравится чувствовать себя инфлюэнсерами, оказывающими влияние на умы, и именно это желание первично, а лозунги, произносимые ими, вторичны.

– Но там есть еще один момент – конфликт отцов и детей. Дети бросают вызов родителям, а заодно и всему миру. Эта история повторялась миллион раз. И если мы всех за это будем сажать, до добра это не доведет. Если он что-то сделал, покажите, что он сделал. Но нам ничего не показали – нам просто сказали, что он виноват. В чем? В том, что произносил какие-то речи. Но мало ли какие речи и где он произносил! Они могли быть либеральными, националистическими, имперскими и вообще какими угодно – это не имеет ни малейшего значения. Я даже не знаю, кто он – либертарианец или анархист. Мне все равно. Важно одно: этот человек не делал того, что ему приписывают.

Симпатии и антипатии мы должны вынести за скобки. С моей точки зрения, произошла катастрофа. Власть поставила барьер для своих противников.

Мосгордума вышла за пределы закона. Включились механизмы лжи.

– Большинству в нашей стране не близки взгляды студента Егора Жукова. И именно поэтому люди считают, что его можно осудить. Но, кажется, вы хотите сказать, что такой подход в будущем чреват для всех нас?

– Да. Для большинства эта ситуация может в будущем обернуться ровно тем же. В 90-е люди из бизнеса подкупали суды, а потом ситуация переменилась, и эти подкупленные суды начали сажать их. Бумеранг вернулся к тем, кто его запустил. Если мы соглашаемся с беззаконием, то рано или поздно беззаконие вернется к нам самим. Сидеть за слова никто не должен, какими бы ни были эти слова.

– Какими бы ни были? Но если это призывы к насилию?

– Сейчас мы можем с вами философствовать, но у нас есть конкретный случай Егора Жукова, который не призывал никого убивать, не призывал к насилию, не призывал идти в атаку на Росгвардию. Он высказывал свою анархистскую или либертарианскую точку зрения.

– Но ведь не он один высказывает свою точку зрения. Отчего же выбор пал на него?

– Громче всех кричал. Просто он крикнул громче всех на YouTube. Я посмотрел – аудитория у него не самая гигантская, и как раз когда его задержали, количество его подписчиков резко скакнуло вверх. Если уж бояться таких лидеров мнения, то не надо их самим порождать…

– Судебная машина может засосать человека так плотно, что он уже из нее не выберется. Как, по-вашему, Жуков уже затянут настолько, что выбраться не сможет?

– Нужна общественная экспертиза обстоятельств. Я абсолютно убежден: если дело перейдет в фазу медленного разбирательства и общественное мнение поручится за Жукова, то суд вынесет оправдательный приговор.

– Но как общественное мнение может за него поручиться, когда его взгляды многим, включая меня саму, не близки?

Симпатии и антипатии мы должны вынести за скобки. С моей точки зрения, в Москве произошла катастрофа. Власть поставила барьер для своих противников. Мосгордума вышла за пределы закона. Включились механизмы лжи. Люди возмутились, возбудились и вышли. А не надо людей возбуждать.

– Но есть огромное большинство, которое не возбудилось…

– Просто для большинства то, что происходит сейчас в Шиесе, в Ачинске, в Иркутске никак не связано с отсутствием независимого суда. Для тех, кто выходит на протесты, этой связи тоже нет – они обсуждают нарушение закона в Москве, но их не волнует то, что происходит в стране. То, что происходит в стране – в Шиесе, в Иркутске – слишком далеко и непонятно. И это ужасно, когда в одной стране разошлись две страны. Обществу надо понять: если вы допустите обвинение Жукова, то потом придут за вашими детьми.

– Как убедить наше, мягко говоря, небогатое общество пожалеть богатого студента Жукова?

– Да, люди скажут: «С жиру бесится». Может быть, и действительно бесится! Но, повторю, он ничего не сделал для того, чтобы сидеть в тюрьме. Если бы он хотя бы тот самый пластиковый стаканчик бросил, я бы сменил интонацию. Я бы тогда говорил о снисхождении, об отсутствии состава преступления, а не об отсутствии события. Но он вообще не сделал ничего противоправного, кроме того что вышел на несогласованное шествие. Это максимум автозак и штраф.

– Наверное, жизнь в нашей стране в социальном плане должна сильно измениться к лучшему, для того чтобы бедные люди сумели пожалеть студента – сына обеспеченных родителей?

– Такое случится не завтра… Но мальчику, который громко кричит, чтобы его услышали родители, можно и сейчас посочувствовать.