На записи очередной программы «Диалоги об образовательной политике» Олег Смолин ответил на вопросы Александра Адамского. Публикуем основные тезисы.

«Для меня вопрос учебников – это не вопрос бизнеса, прежде всего это вопрос содержания образования»

У меня было особое мнение на научно-методическом совете: я, первое, поддержал те учебники, которые включили в перечень, второе – я не поддержал решение об исключении из перечня других учебников, и третье – я предложил в этом случае, если две экспертизы двух академий чаще всего расходятся, направить учебники, которые не включили в перечень, на третью дополнительную экспертизу.

Для меня вопрос учебников – это не вопрос бизнеса, прежде всего это вопрос содержания образования, хотя бизнес-интересы там тоже присутствуют, и, как мне представляется, я бы поддержал позицию Ольги Васильевой, которая говорила: «нам нужно принять ряд концепций, а потом на их основе принимать или не принимать результаты экспертизы учебников…». На мой взгляд, как идея это правильно, при одном условии: если концепции будут по-другому относиться к содержанию учебников.

Кстати, в порядке замечания хочу отметить, что на научно-методическом совете я поднял вопрос о том, как проводится экспертиза учебников по известному курсу «Основы религиозных культур и светской этики» или сокращенно «ОРКСЭ», я процитировал заключение эксперта на соответствующий учебник издательства «Просвещение»: эксперт не рекомендовал его к использованию, потому что эксперт считает, что там допущена «ересь андрогинизма», а также там допущено наличие портрета создателя антихристианского учения, живая этика Николая Константиновича Рериха. Я скажу сразу, что я не поклонник учения агни-йоги, но мне кажется, что если мы считаем «ОРКСЭ» светским курсом, то лицензировать его нужно не с позиции ереси, что весьма относительно, учитывая, например, дебаты между Константинопольским патриархом и Российской православной церковью, а с точки зрения достоинств и недостатков учебника, который представляет собой светский курс.

«Два раза «галопом по Европам» и ни разу всерьез»

Накануне нового года министерство приняло шесть концепций, среди них есть концепция по ОБЖ, и там рекомендуется по отдельным специальностям ввести экзамен по ОБЖ (ЕГЭ). Хотя в моем понимании этот предмет – практикоориентированный. Я не знаю, как собираются проводить экзамен по ОБЖ, но если следовать логике, то нужно где-то в лесу, чтоб понимать, насколько ребята умеют ориентироваться, или во время пожара, или на берегу реки умеют спасать утопающих и так далее.

Также позволю себе еще одно общее замечание по поводу обществознания: эта концепция закрепляет так называемый концентрический принцип преподавания обществознания. Такой же принцип, кстати, применяется и в преподавании истории. Что это значит: два раза изучается один и тот же материал, один раз – в основной школе, другой – в старшей. К чему это приводит? Дети один раз изучают его, когда они приходят в старшие классы, им кажется, что они это уже знают; два раза «галопом по Европам» и ни разу всерьез. Кроме того, это приводит к увеличению нагрузки.

Мне жаль наших детей, я смотрю на моего внука и некоторых других ребят, в советское время мы были свободнее, в том числе потому, что мы не изучали историю и обществознание по два раза.

Если мы посмотрим на учебный план сейчас и план Советского Союза, то увидим, что сократились по количеству часов: русский язык, литература, физика, химия, биология. Резко увеличены: иностранный язык, обществознание за счет концентрического преподавания (два раза). Я плохо понимаю, как можно ребят в 6–9-х классах учить всерьез обществознанию, можно, конечно, объяснить некие стандартные формулы, но не более того, с моей точки зрения. Я уж не говорю о том, что концепция по обществознанию написана таким сложным языком…

В процессе работы над перечнем произошла подмена целей: главная цель повышения качества была подменена другой – сокращение количества.

Уже после утверждения нового перечня я получил с десяток писем по одному только учебнику химии, это явно была не акция, потому что письма написаны по-разному. Думаю, что таких обращений теперь и министерство, и комитеты Госдумы будут получать много. Не надо подменять цели.

Если мы хотим сократить перечень, надо:

• вывести из него учебники для ребят с инвалидностью и ограниченными возможностями здоровья, их количество будет только расти.
• вывести из перечня учебники на национальных языках, их количество будет только расти (неизбежно)
• сделать так, чтобы мы не потеряли нужные учебники. Нужно дать возможность нескольким издательствам объединиться и представлять от своего имени общую линейку учебников.

«Надо было обсуждать каждый отдельный учебник»

Сокращение перечня учебников аргументируется в первую очередь поручением президента, правда в поручении президента упор делается на повышение качества учебника, а не на сокращение количества. Второе, мы должны понимать, что единого учебника все равно не будет, его и в советское время не было, и третье – уменьшение количества не всегда приводит к улучшению качества. Позволю себе напомнить историю, которая вызвала у меня сомнения уже после утверждения культурно-исторического стандарта, после того, как по истории осталось три учебника, в одном из которых я нашел спорную, мягко говоря, информацию: о том, что после 1 сентября 1939 года до 22 июня 1941 года Советский Союз был фактически невоюющим союзником Германии.

Сокращение перечня учебников мотивируется главным образом тем, что необходимо обеспечить единство реализации стандартов, хотя опять же сейчас у нас в стандартах содержание образования отсутствует, в них есть только уровень подготовки выпускников, так называемых компетенций, а содержания там нет.

Что касается самой экспертизы, новое – это хорошо забытое старое, когда работал Федеральный экспертный совет и когда эксперты не должны были писать, как собаки Павлова, да/нет, они могли делать содержательные замечания и советовать авторам, как им улучшить содержание учебников. А сейчас экспертиза – бинарная, да и нет. Совет признал несовершенства.

Если подходить серьезно, то по смыслу на научно-методическом совете надо было обсуждать каждый отдельный учебник, а на самом деле обсуждали решение номер 1 и решение номер 2.

Поэтому еще раз повторю как человек, который не хочет, чтобы школа осталась без учебников, я проголосовал за те, которые было предложено включить, но не проголосовал за те, которые не было предложено включить.

Надо посмотреть, какие учебники мы потеряли, решение скорее негативное, поскольку создан некий прецедент, они были и раньше, эти прецеденты, когда по формальным основаниям без серьезного обсуждения была исключена часть учебников, которые наверняка соответствовали качеству.