6 декабря состоялось заседание клуба «Норма и деятельность», на котором обсуждался вопрос о том, чем содержание образования советской школы отличается от современной.
Две разные точки зрения на эту тему представили в своих выступлениях эксперт Совета Европы по вопросам гражданского образования молодёжи Анатолий Ермолин и руководитель управления стратегического развития МГПУ Кирилл Баранников. Первый позиционировал себя как защитник и поборник советской системы образования, а второй – как ее оппонент и сторонник современных технологий обучения.
В качестве модераторов дискуссии выступили научный руководитель Института проблем образовательной политики «Эврика» Александр Адамский и ректор МГПУ Игорь Реморенко.
Открывая заседание, Александр Адамский подчеркнул, что советская школа была венцом массового образования, где все было построено на применении алгоритмов – от решения задач и написания сочинений до воспитательного процесса. В итоге содержанием образования стали отработка алгоритмов поведения и запоминание огромных массивов сведений.
Советские учащиеся были готовы к деятельности в строго определенных ситуациях, но в быстроменяющемся мире, в условиях предельной неопределенности такое содержание не дает ребенку шансов социолизироваться.
Выступление Анатолия Ермолина должно было послужить ярким опровержением этого тезиса.
Анатолий Ермолин – личность незаурядная, его биография – тому подтверждение.
Выходец из простой семьи военнослужащего, который вслед за своим отцом переезжал в разные города нашей необъятной родины, меняя школы, он тем не менее получил хорошее образование. Это позволило ему самостоятельно поступить и успешно окончить в 1985 году Московское высшее пограничное командное училище КГБ СССР имени Моссовета, в 1989 году – Краснознаменный институт КГБ СССР им. Ю.В. Андропова, в 2007 году – Академию Генерального штаба МО РФ. Офицер с высшим военно-специальным образованием, переводчик-референт английского и испанского языков, он в дальнейшем получил образование в Московском институте молодежи, Московском педагогическом университете им. М.А. Шолохова, Школе менеджмента Йельского университета (США). Имеет ученую степень кандидата педагогических наук.
С 1990 года занимается воспитанием молодежи. Является одним из инициаторов возрождения скаутского движения в России.
Лауреат премии президента РФ в области образования, имеет правительственные награды.
Подробный рассказ о биографии дискутанта понадобился, чтобы сформулировать вопрос: такая биография – закономерный результат советской школы или исключение из правил? А перечисленные достижения – скорее, личная заслуга этого человека или результат успешной работы школы? Одна из версий: «не благодаря, а вопреки».
Интересен рассказ Анатолия Ермолина о предпочтениях родителей нового времени, которые намеревались отдать своих детей в престижную частную школу. В числе пожеланий – дать детям такой уровень знаний, который позволил бы им самостоятельно поступить в лучшие российские и зарубежные вузы; формирование эффективного мышления, гибкости и адаптивности; воспитание в духе российских и глобальных ценностей и самое главное качество, которым должны обладать выпускники школы, – «характер достижителя». То есть родители хотели, чтобы их дети стали увлеченными трудоголиками, которые всегда добиваются поставленных целей.
Как заметил Игорь Реморенко, в советской школе родители не были и по определению не могли быть заказчиками образования (они не имели права выбора, их мнения никто не спрашивал), а, кроме того, представить себе такой список личностных качеств в эпоху социализма просто нереально. В этом смысле современная школа – это очевидный шаг вперед по сравнению с советской.
Анатолий Ермолин возразил, что в советской школе существовала система гуманитарных ценностей и комплексного развития личности, благодаря чему он «заболел страстью к самообразованию и саморазвитию».
Оппонент Ермолина Кирилл Баранников представил разнообразную картину современной школы.
Главным трендом современного образования, по его мнению, является постепенная дешколизация, когда школа перестает быть основным и единственным местом получения знаний.
Например, в США резко выросло количество детей, выбравших семейное образование – с 17 тысяч в 1970 году до 1 млн 690 тысяч в настоящее время.
По мнению Кирилла Баранникова, это означает, что массовая школа перестает удовлетворять потребности общества, и семьи находят образовательные ресурсы вне школы, соответственно меняются дидактические принципы и приемы.
Проектная деятельность и многочисленные онлайн-сервисы расширяют возможности и способы получения знаний в зависимости от индивидуальных потребностей учащихся.
Например, Think Global School не имеет своего кампуса, и три последних года ее ученики получают образование в разных странах – в музеях, парках, лабораториях, а результатом становится создание проектов на темы, связанные не только с теорией, но и с решением реальных жизненных проблем.
PISA задала компетентностный подход к образованию, и сегодня существует около 180 различных наборов компетенций. Это меняет подходы к стандартизации образования, которая становится все более гибкой.
Например, в Австралии нет единого стандарта, но есть конструктор, позволяющий выстраивать самостоятельные образовательные маршруты, которые не обязательно связаны с традиционной школой, а выходят далеко за ее рамки.
Анатолий Ермолин подтвердил, что сегодня и в нашей стране мы наблюдаем исход из массовой школы на семейное образование.
«Мамы поняли, что ребенок должен учиться в малой группе, – рассказал он, основываясь в том числе и на собственном опыте воспитания детей. – Помимо учебных занятий в малых школах, организованных родителями, дети ходили в музеи, в театры, в бассейн, то есть развивались».
«За таким образованием будущее – с учетом того, что школы превращаются в фабрики, и авторские школы сознательно уничтожаются. В таких условиях семьи будут заниматься самоорганизацией образования своих детей», – считает Анатолий Ермолин.
Действительно, самоорганизация происходит, как говорится, не от хорошей жизни. Например, председатель управляющего совета программы «Учитель для России» Федор Шеберстов, который много ездит по регионам, считает, что качество школьного образования ухудшилось, снизился уровень профессионализма педагогов. Да и по мнению участников дискуссии, в системе образования за последние годы произошло немало бесполезных и даже вредных реформ.
И тут возникает вопрос: должна ли школа сохраниться как институт, как система целенаправленного влияния на ребенка, как место общественного договора?
Кирилл Баранников не смог однозначно ответить на этот вопрос.
По его мнению, школа – не единственный оператор индивидуального маршрута ребенка, кроме нее, могут появиться другие организации, которые возьмут на себя решение этой задачи.
Александр Адамский сформулировал тезис о том, что школа как институт должна сохраниться, это одна из ключевых задач современной образовательной политики: сохранить системный, целенаправленный способ передачи культурного кода от старшего поколения к младшему.
Выступая против реабилитации советской школы и призыва жить в прежней, давно неактуальной системе координат, Александр Адамский в то же время выразил тревогу по поводу того, что сейчас система образования фактически неуправляема. Учредитель – муниципалитет, деньги у регионов, инициатива на изменения – в центре. И это все вместе не монтируется.
Происходит деинституализация, что отражается на росте неравенства.
Компетенции управленцев настроены на зарегулированность, но это только иллюзия порядка, которая не имеет будущего.
Задача заключается в том, чтобы сделать развитие мышления результатом образования, а для этого архаичное содержание образования в виде алгоритмов и безграничного объема сведений не подходит.
Надо уйти от привычных регламентов, в том числе от аттестации, и создавать новые нормы – более гибкие и рамочные, которые адекватны новым потребностям в образовании.
Следующее заседание клуба запланировано на конец января.
Ольга Дашковская
