Общество вяло отреагировало, но, в общем-то, всем понятно, что отменять ЕГЭ не будут. Будут что-то менять, добавлять обязательные экзамены, но, если судить даже по тишине в социальных сетях, и родители, и дети, и школы, и вузы к ЕГЭ уже адаптировались и, думается, смогут наконец спокойно обсуждать те реальные проблемы, которые Единый экзамен поставил или выявил.
Нездоровая конкуренция
Прежде всего выросла образовательная миграция. В прошлом году, по данным Мониторинга эффективности школы, который с 2013 года проводит Центр экономики непрерывного образования РАНХиГС, 7,5% выпускников школ, хорошо сдавших ЕГЭ, поехали поступать в престижные вузы Москвы и Санкт-Петербурга.
До введения Единого экзамена – 1%, максимум 1,5%. В вузы других регионов из своих родных поехало в 2017 году 16,5%, а раньше – не более 3,5%. При этом едут, как правило, лучшие. И, как правило, назад не возвращаются.
Таким образом, престижные вузы получают сильных студентов и усиливают свои позиции в системе высшего образования, а местные вузы слабеют.
Сильный вуз – это вуз прежде всего сильных студентов, а не сильных преподавателей.
Если сильные уезжают, а средние и слабые остаются, то, соответственно, слабеет региональная экономика.
Поэтому появление ЕГЭ, прорвавшего региональную образовательную замкнутость, ставит вопрос поддержки региональных вузов, а в более широком контексте позволяет понять, что инвестиционный климат, о котором так много говорится, – это и наличие на территории кадров, которые своим человеческим капиталом обеспечат эффективность вложения капитала финансового.
Многие региональные Стратегии развития этот момент слабо учитывают и поэтому неэффективны.
В моде СПО
Введение ЕГЭ привело к тому, что начался массовый отток выпускников 9-го класса в систему среднего профессионального образования. В прошлом году в среднем по России в организации СПО ушло 41% тех, кто окончил 9-й класс. В городах эта цифра 36%, в сельской местности – 53%.
Основное объяснение: боятся ЕГЭ, поэтому идут в СПО.
Но парадокс ситуации состоит в том, что в систему среднего профессионального образования стали уходить достаточно сильные ребята, а более слабые – оставаться в школе.
Видимо, дело в другом:
В СПО стали уходить те, чьи родители не могут нанять репетиторов для сдачи ЕГЭ, а оставаться в школе те, чьи родители могут.
После СПО молодые люди, получив профессию или специальность, либо поступают в вуз без сдачи ЕГЭ на бюджетные места по профилю полученного в организации СПО образования, либо идут на платное обучение в высшей школе (на вечернее или заочное обучение). Но оплачивают его самостоятельно, снимая достаточно тяжелое финансовое бремя со своей семьи.
Это понятно: за четыре последних года реальные доходы населения снизились, а хорошее образование подорожало, поэтому население стало реализовывать новые образовательные стратегии, при этом конечная цель не меняется – это поступление в вуз.
Но одновременно поведение семей стало более рациональным:
Ребенок получает специальность (специалист среднего звена) или профессию, что делает его более устойчивым к изменению экономической ситуации.
Кроме того, имея специальность или профессию, молодые люди могут мигрировать из своих регионов для получения высшего образования. Но даже если финансовая поддержка семьи и сохраняется, то она становится существенно меньше, чем раньше, поскольку дети могут, учась, подрабатывать.
Бюджет для «середнячков»
Еще одна проблема, которую высветил ЕГЭ, – это распределение бюджетные мест по вузам разных профилей и находящихся в разных регионах.
Очень часто в региональные вузы на выделяемые бюджетные места поступают абитуриенты с низкими баллами ЕГЭ.
Это следствие двух процессов. Об одном мы уже сказали: выпускники школ с высокими результатами Единого экзамена уезжают в вузы других регионов, а остаются ребята с невысокими или откровенно низкими баллами.
Можно было бы, конечно, сократить в этих вузах число бюджетных мест, но во многих случаях речь идет о высокодотационных регионах, поэтому без бюджетной подпитки высшие учебные заведения просто не выживут. А население лишится надежды обеспечить своим детям лучшую долю, дать хоть какое-то образование: платить за обучение в большинстве своем эти семьи не в состоянии.
Вместе с тем, решая проблемы этих семей и этих регионов, мы порождаем проблемы в других семьях и других регионах, где в вузах сокращается число бюджетных мест.
Ребята с более высокими баллами ЕГЭ вынуждены платить за высшее образование.
Это может рассматриваться и расцениваться как социальная несправедливость, и именно ЕГЭ выявляет данную проблему.
То же самое можно проследить и в вузах некоторых профилей, когда они получают бюджетные места, которые заполняются абитуриентами с низкими баллами ЕГЭ.
Вроде и специалисты такие нужны экономике и социальной сфере, но выправится ли студент в процессе обучения в вузе? Или мы получим не очень квалифицированного учителя и врача, инженера и агрария?
При этом в вузах других профилей, куда идут сильные абитуриенты, бюджетные места часто оказываются в дефиците. В результате получаем не очень экономически эффективную систему и, скажем мягко, не очень справедливую.
Плюсы и минусы ЕГЭ
Раньше – до ЕГЭ – мы догадывались об этих проблемах. Теперь мы о них знаем, а следовательно, можем их решать. И это, хотим мы того или нет, заслуга Единого экзамена.
Что же касается недостатков ЕГЭ, которые, несомненно, есть, то их надо спокойно и методично устранять.
