Существует человек, которым каждый из нас может быть без оговорок принят, понят и прощен еще до рождения. Принят, понят и прощен – уже в его первой мелькнувшей мысли о нас.

Моя мама – Татьяна Николаевна Янишевская

Даже просто о возможности нашего существования. Когда у нас еще нет пола и имени, но уже есть судьба. Лучшая из всех мыслимых. Судьба-аванс, который никогда не может быть отработан целиком, превосходит все самые щедрые последующие воздаяния. Судьба по имени Мама.

Мамино сердце не ошибается. По крайней мере – в момент рождения той самой первой мысли, а с нею – и нас.

Была ли мама у тебя? – спрашивают человека, когда его уже не о чем спросить. Ее зовет человек, когда ему уже некого звать. Зовет – значит, была. Значит, еще есть о чем спросить.

«Мама – имя Бога на устах и в сердцах малышей», – писал Уильям Теккерей. А когда наш бог покидает нас, мы упираемся в бесспорное и жестокое доказательство того, что незаменимые бывают и на памяти о них держится мир.

Мама, я, мы («пра-мы», сказал бы Выготский)...

Нет, они совсем не хотели и не хотят, чтобы мы жили в таком мире, не желали и не желают для нас своей незаменимости. Достаточно, что мы незаменимы для них, были незаменимы.

Чтобы остаться такими и без них. Чтобы мир держался не на памяти, а на мечтах, любви и вдохновении. Ведь если мечтаешь и любишь, значит, помнишь.

Еще не родившая, будущая мама – абсолютно уникальна. Все вокруг, включая близких, еще только ждут ребенка, а он – уже не просто «проект», а факт ее жизни. Это и есть главная тайна материнства.

Поэтому и наши прижизненные тайны мамам очень часто не нужно выпытывать. А кое-что они знают о нас лучше, чем мы. Знают нас лучшими. Нам остается только стать ими, разгадав материнскую тайну.