Мы привыкли смотреть на школьную литературу как на набор произведений, которые мало кто читает, но многие от него доказанно страдают. Если я говорю в компании, что я учитель литературы, то точно услышу историю о том, как школьные книжки сломали человеку жизнь.

Список литературы на лето с перечнем всего, что нужно осилить, – это проклятье, которое можно даже не заслуживать.

Я помню, как нам давали список, который мы тогда еще писали под диктовку от руки, а дальше те, у кого была совесть или впереди маячила медаль, ну или оптимисты, шли в библиотеку, просили все по списку и ужасно грустили от того, что им надавали старых книжек, которые, кажется, открывали всего пару раз.

Но школьная литература точно может быть другой.

А что, если мы обратимся к миру каждого ребенка на уроке? Не сваливаясь в психотерапию, но опираясь на опыт ученика, на эмпатичность, взывая к чувствам и эмоциям, а не к тропам, приемам и интерпретациям (их, кстати, никто не отменял, но вдруг можно не ставить аналитическое препарирование во главу?).

Что вы чувствуете, когда люди вокруг совсем не восхищаются тем, кем восхищаетесь вы? Бывало ли у вас такое, что утром нужно встать и пойти, а тело не слушается, не может, да и сам ты весь не хочешь? А что чувствует человек, когда ему говорят: «Я тебя люблю», а он не любит? Вспомните, как начинается хороший стендап.

И ведь о текстах точно можно рассуждать из позиции «близко/не близко», ведь не каждое гениальное может быть по душе. И тут не стоит обесценивать или бояться слова «отстой» от подростка, это может быть и про «я пока не понял, не разобрался» или про «не близкий слог и тема».

Кажется, что школьная литература вполне может стать средством, а не целью, инструментом для поиска меня во мне.

Конечно, многие на уроках говорят о чувствах, многие рассуждают про эмоции, но кажется, что в разговорах о литературе можно задействовать всего себя целиком: что ты слышишь, какие звуки вокруг блуждающего по Петербургу; а если принюхаться, какие запахи; как твое тело сейчас – холодно ему или жарко; что раздражает, что бесит. А еще важно не обнажать то, что внутри, прилюдно: потому что не все готовы и могут показать нутро, когда вокруг 30 человек. Можно про это писать, делать зарисовки или говорить с соседом. И необязательно в классе, можно в коридоре, во дворе, в библиотеке, в столовой.

Литература вполне может быть местом для заземления и осмысления: вот есть 40 минут два-три раза в неделю, когда можно прислушаться к себе, опираясь на текст.