Что тревожит преподавателя литературы сегодня? Конечно, это вопрос о детском чтении. Дети ничего не читают! Научите, как приобщить к чтению! Они не знают, кто такой Робинзон Крузо! – несложно, думаю, продолжить. Взрослые, много читавшие в детстве, полны горького сожаления о тотальном детском не-чтении.
Но, во-первых, это не совсем так. Дети читают, некоторые читают много и с удовольствием, только другую, не нашего детства, литературу и в другом формате. Другие читают по необходимости. Кто-то – из-под палки. И так было всегда.
Во-вторых, нельзя не согласиться с теми исследователями, которые отмечают снижение роли самого этого акта, процесса чтения художественной литературы в жизни человека. Причём это касается представителей разных поколений, в том числе не самых юных людей.
Родители, которые бесконечно твердят «Ты не читаешь – кем ты вырастешь?», сами зачастую предпочитают другие способы проведения досуга.
Ну и, в-третьих, у меня как у учителя литературы есть кое-какие инструменты для того, чтобы если не исправить положение, то хотя бы не усугубить его.
Речь идёт прежде всего о классической литературе. Проблема, связанная с изучением классики в школе, действительно очень болезненна. Отторжение, которое вызывают у современного юного читателя «Муму» Тургенева, «Очарованный странник» Лескова, «Тарас Бульба» Гоголя и так далее не просто объяснимо, оно закономерно. И дело даже не в объёме некоторых произведений. Сами идеологемы некогда хрестоматийных книжных образцов нравственности, патриотизма и прочих ценностей в нынешней повестке для многих людей утрачивают свою актуальность и даже приобретают остроту со знаком «минус». Отец, убивающий сына, предавшего идею товарищества… Последние 30 лет философы, психологи, педагоги всячески разворачивают нас в сторону восприятия индивидуума как высшей ценности, тем более – ребёнка, человека из твоего ближнего круга.
Кроме того, язык. Чуть ли не каждое второе слово в «Евгении Онегине» или «Ревизоре» нуждается в переводе на современный русский. Что уж говорить о «Левше»…
Многократно говорили преподаватели литературы и о том, что ни один из больших романов XIX века (основа школьной программы по литературе) не был написан для 15–17-летних подростков, мировосприятие и способы мышления которых ещё не готовы к столкновению со сложнейшими экзистенциальными вопросами.
Лучшие преподаватели литературы в стране всерьёз поговаривают о том, что преподавание литературы должно выйти за рамки учебного плана и стать элементом дополнительного образования. И вполне аргументированно отстаивают свою точку зрения.
Но пока дискуссия идёт, караван движется. И движется в сторону всё большей консервации принципов школьного образования, особенно по части программ. Программа по литературе не будет изменена в ближайшее время, возможности учителя по выбору произведений и их места в учебном плане сведены сейчас к минимуму. Поэтому учителю ничего не остаётся, как прикладывать все усилия к тому, что есть, а не мечтать о том, чего в ближайшее время, видимо, не будет.
Итак, задача, стоящая перед учителем литературы, легко формулируется и очень трудно реализуется. Нужно сделать классическую литературу из школьной программы как минимум не китайской грамотой, как максимум – интересной и актуальной. И способы решения этой задачи на самом деле есть.
Один из этих способов связан с изменением самой ситуации чтения и в дальнейшем – работы над книгой.
Необходимо свести к минимуму насильственное насаждение текста, сделать ученика свободным участником процесса изучения литературы. Нужно дать ему возможность выбора на разных этапах. И здесь важную роль может сыграть семья.
Прежде всего, возможно, ученику стоит задуматься о том, каким читателем, каким «потребителем» литературы он хочет стать. Этот вопрос, мне кажется, может вообще стать предметом обсуждения в семье, вместе с родителями, потому что роль книги в жизни отца, брата, мамы очевидна для ребёнка, и есть о чём предметно поговорить.
Возможно, в семье считают литературу чрезвычайно важной для раскрытия интеллектуального и нравственного потенциала ребёнка. Родители понимают, что он должен научиться глубокому, вдумчивому, аналитическому чтению, что процесс размышления над книгой, умение постигать все уровни, все заложенные в книги смыслы, сопрягать их со своими воззрениями, считывать все аллюзии и слышать все культурные переклички, которые имеет в виду автор – это цель изучения предмета в школе. Это запрос на читателя высшего, исследовательского уровня. Тогда учительская задача будет довольно сложной и интересной.
Такому читателю можно предложить расширить круг произведений, включить дополнительную научную (литературоведческую, философскую, историческую) литературу, черновики, письма и дневники, другие произведения изучаемого автора, предложить поработать над исследованием, проектом, связанным с автором, или произведением, или каким-то мотивом у разных авторов, в разные эпохи…
Возможно, семья полагает, что необходимо читать так и столько, чтобы обладать определённым культурным кейсом, позволяющим чувствовать себя свободно и уверенно в какой-то среде – скажем, в кругу интеллектуалов, творческих людей, журналистов. Тогда перед учителем и учеником стоят другие возможности выбора – выбор интересных, актуальных для ребёнка форм работы, в которых ему комфортнее представить свою деятельность: сочинение, иллюстрация, презентация, устный доклад, а также всегда возможен выбор темы работы, партнёра и так далее. Количество текстов при этом значительно не увеличивается.
Наконец, вполне вероятно, что семья готова «получить» читателя другой формации: минимум текстов, умение читать и анализировать тексты в той мере, которая необходима для успешной деятельности в сферах, не связанных с творчеством. Такой выбор родители и сам учащийся тоже вправе сделать, запрос тоже будет определять способы и формы взаимодействия учителя и ученика, ученика и текста.
На мой взгляд, нужно сделать условно «мёртвое» живым, и тогда окажется, что оно близкое, и на что-то похожее, и вполне современное, а язык, его трудности – вполне преодолимы с помощью учителя и Викисловаря, Википедии и иных источников.
Как сделать «живыми» авторов, их современников, их героев? В Петербурге это возможно. Собственно, в реализации этой возможности и состоит особенность моего преподавания литературы. Крылов, Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Достоевский, Некрасов, Ахматова, Гумилёв, Мандельштам – и так далее и далее – связаны с Петербургом, жили здесь, воспитывались или влюблялись, читали стихи и ссорились, участвовали в дуэлях и издавали журналы. Мы с ребятами выходим на улицы, и город, его дома, памятники, площади становятся участниками наших уроков. Расскажу только о некоторых из них.
Пятиклассники знакомятся с Иваном Андреевичем Крыловым, разглядывая знаменитый памятник в Летнем саду. Какой он многодельный, содержательный! Сколько на постаменте героев басен! Как здорово они выполнены! Как талантливо изображён пожилой, усталый, умный человек! За что же он был столь любим читателями, что люди собрали много-много денег, чтобы оплатить создание памятника? Так мы разгадываем загадку памятника, а заодно потихоньку приходим к мысли о том, что памятник может быть «нерукотворным». Здесь же, у подножия памятника, дети читают басни, и кажется, что дедушка Крылов снисходителен к их запинкам и ошибкам. Потому что живой.
Шестиклассники едут в Царское Село. Конечно, Лицей. Тема дружбы в творчестве Пушкина. Перегородка между комнатами 13 и 14 в дортуаре Лицея, не доходящая до потолка, – как знак особой привязанности, близости, доверия между Пушкиным и «первым другом» Пущиным. Дух Лицея, дух товарищества, взаимного уважения между преподавателями и лицеистами – как этого не хватает нынешней школе, дети знают, потому так ценят дух школы «Унисон».
В 7-м классе мы читаем поэму «Медный всадник». Трагедию маленького человека, чья судьба оказалась сломанной в результате разгула стихии, которую так хотел усмирить основатель Петербурга, подросткам трудно осознать в полной мере. Но мы можем хотя бы представить, что происходило 7 ноября 1824 года в Петербурге. Я читаю ребятам воспоминания очевидцев того страшного дня, показываю репродукции картины и гравюр с изображением наводнения и его последствий, а потом мы выходим в город. Кстати, ровно до того здания, где располагается наша школа, доходила в тот страшный день вода. Долгим путём мы идём к Исаакиевской площади, и этот путь проложен мной так, чтобы несколько раз нам попадались таблички с отметкой об уровне воды 7 ноября 1824 года. Встаём рядом с ними и обнаруживаем, что многим вода доходила бы до самого лица. Становится понятней и страшнее. В финале мы видим тех самых львов, на одном из которых Евгений спасался от стихии, смотрим на Васильевский остров и на спину «кумира на бронзовом коне» глазами бедного Евгения.
На каждой остановке я читаю ребятам страницы поэмы. Конечно, «Медный всадник» теперь для ребят не просто «Люблю тебя, Петра творенье», а близкий и понятный, насколько это возможно, рассказ о том, как державное, великое ломает маленькое, человеческое.
В 7-м классе я читаю с ребятами ещё и «Станционного смотрителя», внимательно, вдумчиво, с погружением в эпоху. К сожалению, музей в Выре будет открыт после реставрации только в конце 2022 года, поэтому пока довольствуемся лишь моей презентацией. Но это в планах.
Для 8-го класса пока в моём проекте только одна настоящая прогулка – «Петербургская Гоголиана», но она совершенно фантастическая. Один из лучших петербургских экскурсоводов Дмитрий Гамалия проводит нас по всем гоголевским местам Петербурга, и сам Никоша Гоголь оживает в этих дворах, на этих лестницах, и герои его здесь же с нами – во дворе дома каретника Иохима…
А вот здесь, на этой площади, грабители напали на Акакия Акакиевича – и он через всю огромную площадь бежит на наших глазах к будочнику.
Кроме этого путешествия, восьмиклассников ждал удивительный, ни на что не похожий спектакль «Нос» по гоголевской повести в театре «Цехъ». Сценография, музыка, костюмы, блестящая актёрская игра – подростки были в восторге и долго обсуждали в школе актуальность гоголевских образов. Так неживое становится живым, понятным, близким.
11-й класс в начале учебного года погружается в культуру Серебряного века на площади Искусств – в культовом месте той эпохи, кабаре «Бродячая собака». Не беда, что арт-кафе теперь расположено в другом помещении – атмосфера подвала с полукруглыми сводами, сценой, столиками, артистами вполне позволяет представить себе, как это было. К тому же в программе всегда что-то очень яркое, неординарное, искреннее.
Продолжается знакомство с культурой и культовыми фигурами эпохи Серебряного века на продолжительной и очень насыщенной экскурсии. Спасибо Дмитрию Гамалии за глубокий, эмоциональный, очень точно воссоздающий атмосферу времени рассказ. Башня Вячеслава Иванова, квартира Мережковского-Гиппиус в доме Мурузи, «Бродячая собака», последняя квартира Блока и мост Вздохов, квартира Добужинского и дивная лестница в стиле модерн – и множество текстов, воспоминания, стихи. Прекрасный опыт погружения в прекрасную эпоху.
И, наконец, близкое знакомство с судьбой ярчайшей фигуры отечественной культуры XX века – Анны Андреевны Ахматовой – состоялось у нас, разумеется, в её квартире в Фонтанном доме. Здесь нам повезло – рассказчиком была Татьяна Сергеевна Позднякова. Мы узнали и почувствовали, что Ахматовой пришлось пережить, через какие испытания пройти, каких людей она знала, любила. Кроме того, в музее есть удивительная интерактивная экспозиция, рассказывающая об уникальных предметах, связанных с жизнью и творчеством поэта. Нас поразила крошечная рукописная книжечка стихов Ахматовой, которую чудом удалось сохранить заключённой в одном из сталинских лагерей.
Петербургский театр, конечно, ещё одна возможность расширения пространства жизни литературы, и мы этой возможностью постоянно пользуемся.
Вот что мы успели с моими учениками за два с небольшим года посмотреть:
• Моноспектакль по рассказам А. П. Чехова и А. И. Куприна в арт-кафе «Бродячая собака»
• Моноспектакль Виктории Зайцевой «Хорошо, что Пушкин этого не видел» в арт-кафе «Бродячая собака»
• Комедия Д. И. Фонвизина «Недоросль» в постановке театра «Пушкинская школа»
• Трагедия Шекспира «Король Лир» в постановке Небольшого драматического театра
• Пьеса М. Горького «На дне» в постановке Небольшого драматического театра
• Спектакль «Возвышенный жираф. Жизнь и поэзия господина Гумилёва» в музее А. Ахматовой
• Спектакль «Маленький принц» в музее А. Ахматовой
• Спектакль «Фантазии Фарятьева» в пространстве «Артмуза»
• Спектакль «Нос» в театре «Цехъ»
• Спектакль «Деревня Канатоходцев» (постановка Яны Туминой) в театре «Открытое пространство»
Каким еще может быть в современном городе, в современной среде движение читателя и писателя навстречу друг другу, и с какими целями?
Приглашаю вас к размышлению и обсуждению.
Яна Гордина,
учитель русского языка и литературы гимназии «Унисон», г. Санкт-Петербург
Подписывайтесь на наш телеграм-канал и читайте нас в соцсетях: Vk, Одноклассники, Яндекс.Дзен.
