Директор Эрмитажа Михаил Пиотровский сообщил о полученной официальной жалобе «о пагубном влиянии обнаженных скульптур на несовершеннолетних посетителей». По его словам, античные статуи довольно часто подвергаются критике некоторых посетителей. Один из них даже предлагал собрать их все в одном зале и повесить табличку «18+». «Вести образования» попросили прокомментировать эту информацию писателя, телеведущего, преподавателя НИУ ВШЭ Александра Архангельского.

«Само по себе то обстоятельство, что граждане не хотят видеть обнажённые скульптуры, конечно, комично, но это не стало бы большой новостью, если бы письмо Эрмитаж получил не из государственных органов. Напрямую жаловались на протяжении, наверное, всей его истории. А так, чтобы всерьёз реагировали правоохранительные органы или губернское начальство – это уже говорит о том, что болезнь перешла в следующую стадию. Но можно сколько угодно иронизировать, и понятно, что любой человек с минимальным эстетическим чутьём и минимальным художественным образованием будет на это реагировать насмешливо, но гораздо важнее понять, что за этим стоит и как это связано со школой, с нашими взаимоотношениями с большой культурой. Вот про это имеет смысл думать. И дело в том, что школа вообще не занимается эстетическим воспитанием. Школа как целое, как институт.

Разумеется, мы можем назвать десятки, сотни, даже тысячи учителей, которые в личном качестве ведут своих учеников в эстетическую зону, но школа как институт – нет, потому что мировая художественная культура на задворках предметного цикла, основы православной культуры эту задачу тем более не решают.

Литература часто понимается как почти начётнический набор священных текстов, не допускающих никакого живого отношения, и совершенно точно, что важных не потому, что они эстетически совершенны и эстетически глубоки, а потому, что они: а) отражают эпоху, б) формируют ценности, в) способствуют передаче культурного кода, г) можно продолжать до бесконечности. А между тем, для того чтобы считывать произведение искусства (и обнажённые скульптуры – это лишь частный случай), нужно иметь эстетическую дистанцию, нужно понимать, что такое искусство, в чём его принципиальное отличие от реальности. А принципиальное отличие, собственно, одно. То, что Кант сформулировал как незаинтересованное созерцание. В этом смысле, если у нас нет этой эстетической дистанции, если мы сразу на объект смотрим как на объект вожделения, то это наша большая психологическая проблема, психическая, если хотите. С этой травмой, получаемой в школе (а отсутствие эстетической дистанции – это самая настоящая травма), нужно что-то делать.

Что? Формировать эту дистанцию, терпеливо, спокойно объяснять взрослым. И нежно, ещё более спокойно работать с детьми.

Иначе мы будем эти жалобы получать уже не в органы власти, не в Следственный комитет, а даже, я думаю, ФСБ будут призывать заниматься «обнажёнкой». В этом мире должна быть эстетическая дистанция, иначе жалобы будут множиться и множиться».