Министерство просвещения затеяло очередную цифровую революцию. На бумаге все красиво: интернет и самое современное оборудование в каждую школу, образовательный маркетплейс, видеосервис «Сферум». Однако на деле инновация грозит учителям новой порцией стресса и новой монополией.

– Что из себя представляет цифровая образовательная среда сейчас? Не отстают ли наши школы в этом плане от зарубежных?

– В России есть такое понятие как «очарование цифрой». Нам кажется, что мы не такие продвинутые в области школьных цифровых технологий, как другие страны, но, по большому счету, мы на уровне по многим аспектам. Да, есть школы, в которых крыша протекает и туалет на улице, но есть сильные продвинутые школы, в которых самая лучшая техника и используются передовые подходы.

Москва этап оснащения уже прошла, здесь все по самым передовым стандартам. МЭШ, например, очень сильный продукт даже на мировом уровне.

Школы прошли через огромное количество федеральных программ. Основной аспект новой программы – это Интернет в каждую школу и оснащение оборудованием – проекторы, компьютерные классы, планшеты.

– Про столичные школы понятно. Но за МКАДом ведь тоже есть Россия. Ситуация для нас, увы, банальная, когда одни учатся в тепле и уюте, пользуются хорошим ноутбуком, а другие интернет ловят, сидя на березе. Не рано ли говорить о едином подходе к ЦОС, когда в регионах такие разные условия?

– Проблема цифрового неравенства, конечно же, существует, но здесь надо понимать, что абсолютное равенство – недостижимая величина. В регионах люди живут гораздо беднее, чем в столице. И все это уравнять, усреднить все равно не получится, диспропорция будет в любом случае. Важно предоставить равенство возможностей доступа к качественному образованию. Задача государства в области образования – поставить в каждую школу высокоскоростной интернет и технику. И давайте смотреть на проблему с точки зрения бизнеса: в Москве хорошая инфраструктура и хороший Интернет, потому что здесь много людей, пользователей услуг. Почему в других регионах ловят интернет с березы? Скорее всего, чтобы поставить там вышку, нужно вложить столько денег, что она не окупится даже за 100 лет. И вот вопрос: кто должен провести интернет в этот регион? Государство, бизнес или людям надо переехать в город? Не могу ответить на этот вопрос. Программа Минпроса направлена на то, чтобы Интернет дошел до всех школ. Ну и второй момент, мы почему-то считаем, что у нас в стране плохое покрытие, но если посмотреть на Интернет в той же Великобритании, то там далеко не всегда можно найти 4G. Наша страна в этом плане одна из самых продвинутых.

– Раньше учителя и дети пользовались тем, что им удобно. Мессенджеры, zoom – не так уж и важно, лишь бы было во благо. ЦОС – это некая унифицированная система? Значит ли это, что людям придется отказаться от привычных инструментов?

– До этого государство мечтало сделать централизованную систему онлайн-образования на всю страну. Удобно контролировать и управлять. По заявлениям представителей Минпроса сегодня ЦОС дополнит региональные системы. Если есть в каком-то регионе свой подход к дистанционному обучению, он уже работает, то ЦОС не будет его заменять, а только дополнять. Как это технически сделать я пока не представляю, это очень сложно.

– Предположим, кинули в школы последние мили, всем выдали по планшету, а учителя предпочитают писать домашние задания в мессенджер со своих стареньких смартфонов. Тогда в чем смысл революции?

– Нам до революции еще очень далеко. Необходимый минимум бы закрыть. В планшетах учителя смогут создавать контент, работать с любимыми образовательными онлайн-сервисами, рефлексировать, проверять домашние задания, а не таскать тетради домой.

Цифра очень сильно поможет педагогу с точки зрения производительности труда. В это мало кто верит, но это так.

Прежде всего педагогов надо учить работать со всеми этими новомодными системами. Они – люди из другого мира, у них есть антипатия к новым средствам, им кажется, что старые добрые офлайн-подходы сильнее. Но современные дети – они другие, они выросли на инстаграме и тик-токе, у них опыт потребления информации существенно отличается от тех детей, которых педагоги учили каких-то 10 лет назад. Интернет, оборудование – это замечательно, но если у учителей не будет мотивации меняться, то эта программа так и останется на бумаге, а оборудование будет стоять нераспакованным.

– Говорят, что Zoom заменит «Cферум». Зачем это нужно?

– Как представитель бизнеса я заинтересован, чтобы был Zoom. Это хороший сервис, наша платформа с ним интегрирована. Но есть проблемы, связанные с персональными данными. Видимо, государство ради безопасности решило сделать сервис на родных мощностях. Это исключительно вопрос безопасности, а не удобства. С этим придется мириться. Давайте спрогнозируем ситуацию: случается новая пандемия, Zoom отключают из-за очередного пакета санкций, и мы остаемся без сервисов, которые позволили бы вести дистанционную работу. Из этих соображений, видимо, решили воспользоваться менее удобной, но потенциально более надежной и стабильной системой. Это мое мнение.

– С точки зрения кибербезопасности эта система защищена? Чем в принципе грозит какая-либо утечка данных о детях?

– Министерство говорит, что у них все защищено, но я не верю. В России достаточно мировых лидеров в области информационной безопасности, но при этом в нашей стране огромное количество баз данных утекают в открытый доступ. Нам нужно серьезно пересматривать вопрос персональных данных. Особенно важны данные о детях, эта информация очень чувствительная. Если мы будем мыслить горизонтами не одного года, а 10-20 лет, то мы поймем, что дети – это наш человеческий капитал будущего благосостояния. Данные об образовании человека – это фактически его инвестиционный потенциал. Представьте, что Россия растила гения 18 лет, данные по нему «утекли», и лучший мировой вуз предложил ему учиться у себя. Он уезжает и строит там мировую компанию. Получается, что мы в него вкладывали, а плоды этого труда окажутся в другой стране. Нужно уже сейчас понимать, что единый сбор всех образовательных результатов детей – это фактически супер-инвестиция. Отбирать таланты с помощью цифры очень просто. Строить очередной железный занавес не выход, российские вузы обязаны перехватывать таланты и предоставлять для них конкурентоспособные и интересные программы, создавать условия для самореализации в инновационной экономике. Без комплексного подхода мы будем донорами талантов для мира, но не для себя. Сегодня 50% детей мечтают уехать из России, и это пугает, это вызов.

– Сейчас очень много говорят про маркетплейс в образовании. Как простыми словами объяснить родителям и учителям, что это такое. Что он им даст?

– Минпрос не хочет самостоятельно создавать образовательный контент. Много раз пытались, много раз не получалось, в итоге, они решили прийти с запросом на контент к бизнесу. Эдтех размещают свои онлайн-уроки на сервисах бесплатно, и в зависимости от количества использования этого контента министерство будет давать гранты бизнесу на поддержку и развитие этого контента. Суть маркетплейса – найти решения, сервисы и контентные истории для школы, разместить в едином окне, где преподаватель мог бы взять то, что ему больше всего нравится и подходит его детям. Минпрос через грантовую политику собирается поддерживать наиболее востребованный контент. Это основная идея.

– Мы уже проходили историю с одной глобальное монополизацией, когда всем известное министерство, по сути, позволило одной организации снабжать все школы страны учебниками. Здесь нет такого же риска, что кто-то получит все, а другие ничего?

– Это самые большие риски этой системы. У меня есть опасения, что может возникнуть конфликт интересов внутри Минпроса. Можно ведь направить пользователей туда, куда нужно и, соответственно, все гранты будут разыграны в пользу пары-тройки компаний. Скрыть это не удастся, представители бизнеса тут же это увидят и попросту уйдут, заберут свой контент. И тогда будет не маркетплейс, а один провайдер с одним контентом. На мой взгляд, стоит ограничить объем грантов на одно юридическое лицо или распределять гранты и между маленькими компаниями. Нужно сделать честные условия для всех игроков. Иначе может произойти рейдерский захват. Если произойдет монополизация, потеряют дети и учителя. Не будет этого информационного разнообразия и смысл тогда всей этой истории? Инфраструктурные вещи, конечно же, останутся, но тогда за качественный контент будут платить школы, учителя, родители, а не государство через грантовую политику. Мы только усилим цифровое неравенство.

– Авторов инициатив редко волнует, как исполнители, в нашем случае учителя, будут исполнять задуманное. Абсолютному большинству педагогов придется со всей этой системой разбираться самостоятельно. С чем они столкнутся? Какие последствия будут?

– Моя личная боль именно по этому поводу. Не страшно даже повышение квалификации, страшно другое – у нас в стране есть админ ресурс. Государственные сервисы находятся в нечестной конкуренции с бизнесом. Сверху придет указание: «Вы теперь будете использовать вот эту платформу» и всем учителям в приказном порядке говорят работать на этом ресурсе. Причем, как правило, навязанные сверху системы очень низкого качества, так как делаются примерно по одному принципу: нужно было сделать вчера, денег много, все делается быстро, потом также быстро ломается, учителя ругаются в чате технической поддержки. Это один сплошной перманентный стресс, учителей просто превращают в бесплатных и безвольных тестировщиков государственных систем. Тут проблема не в квалификации педагогов, я считаю, наши учителя прекрасны. Дело именно в стрессе. На учителей все это ляжет внеочередным бременем отчетов из серии «Сколько часов вы используете ту или иную платформу?». При этом еще и родители начнут на них давить. Сегодня есть целое движение против цифры. Педагога будут дрючить со всех сторон, он окажется под огнем чиновников, родителей и детей. Он будет сгорать. Исход учителей из-за давления и стресса – серьезный риск этой программы.

– Учителя начнут увольняться?

– Здесь трудно прогнозировать. Есть ли куда уходить? Возможно, сейчас у них этот запасной аэродром появился. Если раньше учителя мало что знали про онлайн-мир, то сегодня благодаря пандемии, он для них открылся. Есть огромный запрос на российских учителей, поверьте мне. Они просто пока об этом не знают.

Русские школы за рубежом с радостью возьмут на работу «своих» педагогов на работу онлайн. Эдтех-компании растут и нуждаются в сильных педагогах. Репетиторство растет. Сейчас учитель может заниматься с детьми дистанционно по всему миру и не работать в школе за копейки.

Министерству Просвещения нужно задуматься о комфортных условиях труда, уменьшении бюрократической нагрузки. Педагог должен заниматься педагогикой, а не сбором отчетов. Если министерство будет навязывать платформы сверху, мы получим учителей, которые будут учить детей по всему миру, но только не в российской школе. Это приведет к тому, что средний уровень образования упадет, несмотря на цифровизацию.

Ирина Завьялова