Городское образование // Тема дня

«Пока одни пашут, болеют и снова идут на работу, другие забивают голову людям фейками»

После того как мы узнали, что директор московской школы № 854 Сергей Москаленков переболел коронавирусом, мы попросили рассказать, как это было. Но, как часто бывает, ковид стал лишь поводом к разговору на другие темы – про дистант, тревоги родителей и то, что образование больше не будет прежним.

«Пока одни пашут, болеют и снова идут на работу, другие забивают голову людям фейками»
Фото из архива С.А. Москаленкова

– С чего началось?

Я внезапно ночью почувствовал, что что-то не то, утром померил температуру – 38. Сразу написал руководству и сдал ПЦР. Это была пятница. В кадрах меня спросили, буду ли я брать больничный лист. Я сказал: в зависимости от анализов, пока не понятно. Сдал анализ, ковид подтвердился. Потом пришёл врач…

– В костюме космическом?

Да. Выписал направление на КТ. Всё померили, дали таблетки: антибиотики, парацетамол, еще что-то.

– Вы их пили?

– Конечно, как положено.

– У Вас был какой-то страх, когда температура поднялась, что это может быть ковид?

– Я в какой-то момент сразу понял, что это точно не грипп, но надежда была. Не страх, а надежда: вдруг пронесёт – на понедельник у меня уже какие-то дела были запланированы.

Хотя, с другой стороны, я понимаю, что такое состояние сравнить не с чем. Температура несколько дней держалась на одном уровне. Не было ни скачков, ни послабления. Я много спал. И еще постоянно пить хотелось. Обоняние пропало. Аппетит – ноль. Вся еда похожа на бумагу: что солёное, что сладкое. Ты вроде жуёшь, но непонятно что. Так было примерно неделю.

– А что потом?

– А потом всё как будто включилось. Спала температура, захотелось есть. И я понял, что пик прошел. Температура ещё, правда, день-два колебалась.

Хорошо, что все-таки обошлось без стационара. Опять-таки была телемедицина, я получал консультации онлайн по видео: рассказывал о своём состоянии, отвечал на вопросы, а врач давал рекомендации. В общем, онлайн работает здесь эффективно.

– Вы тогда изолировались от своей семьи?

– Да. По мере сил старались не пересекаться, но это невозможно. Всё равно заходили в комнату, кому-то что-то надо было. А потом у детей тоже взяли анализы, и у младшего ковид подтвердился. Но у него не было никаких симптомов. Я представляю, такого отправь в школу, он и принесёт, и утащит за собой других детей, а те – своих родителей. Я смотрю по тому, сколько у нас педагогов переболело и болеют.

– Вы сами будете прививаться, когда у Вас антитела исчезнут?

– Я точно буду прививаться. Что там дальше будет – не понятно. Ситуация такая – рубильник никто ещё не выключил. В течение этого учебного года может быть разная амплитуда. У нас уже есть педагоги, которые сделали прививку, и многие еще планируют.

– Вы скрывали от своих родственников и друзей, что заболели? Знаю, что многие скрывали.

– Маме я сказал, когда меня отпустило.

Если кто-то дозванивался, я говорил, что болею, но так, чтобы рассылку делать или писать об этом в соцсетях, – этого не было.

Однажды позвонила мама второклассника и сказала: «Да что ж это такое! Одна замена, другая, нет классного руководителя и учителя, который ведёт уроки в классе!»

Я поблагодарил, что она позвонила мне, а не стала искать правду где-то на стороне, и сказал: «Я понимаю, что Вы переживаете, но педагоги болеют. Даже директора сейчас заменили на время, я тоже болею. Но школа живёт, мы делаем что можем и не собираемся закрываться».

Я объяснил этой маме, что мы проведём внутреннее исследование, какие темы западают у детей, и, когда педагог выйдет с больничного, он скорректирует учебный план. Это начальная школа – бояться нечего, дети быстро догонят.

Была одна неделя, когда только в одном корпусе болели восемь учителей, их заменяли, включали в замену специалистов. Такие вот вахты.

И никто этого не заметил, срывов не было, «началка» ходила в школу, детей учили, кормили, организовывали досуг с учетом противоэпидемиологических норм. Учителя, воспитатели дошкольных групп поддерживали друг друга, перемещаясь между корпусами.

Не было такого, что класс сидит и делает самостоятельную работу, а за ними смотрит воспитатель. Без учителя у нас ни один класс не остался.

Но мы обходились своими силами, не привлекая магистрантов педвузов. Если один класс уходил на дистант, а учитель при этом остался, я его переводил в тот класс, где учитель заболел.

Сейчас очень удобно: можно работать по тематическому планированию другого педагога. Это значит, что любой учитель может прийти и провести урок. Конечно, надо заранее прочитать, посмотреть, какая была тема, найти эти уроки в МЭШ, адаптировать их под себя.

Но это не проблема.

Хотя тревога у родителей была, конечно.

С самого начала пандемии педагоги 65+ и те, у кого есть хронические заболевания, работали на дистанте. То есть они вели уроки, а другие педагоги с детьми в это время в классе выполняли роль помощников, обеспечивая учебную деятельность. Конечно, то, что школа сейчас структурирована как большой комплекс, сыграло в этой ситуации нам на руку. Есть возможность гибко перестроить графики работы, перераспределить коллег, направить туда, где появляется такая необходимость. Учителя в этих непростых условиях работают с невероятной отдачей – и об этом мало кто говорит. Это как раз камень в огород тех, кто ратует за отмену дистанта.

Дистант отменить можно, но эпидемию не отменить, заболеваемость не отменить.

Мне кажется, что устойчивость отдельной школы сейчас – прямое следствие устойчивости и преадаптивности всей системы московского образования.Ресурсов для реализации программ с избытком – вся система работает на опережение. На первый план управления в таких условиях выходит не контроль и надзор, а обучение и взаимообучение. Только в 2020 году наша школа была организатором восьми мероприятий по взаимообучению московских школ и городов России. Мы посчитали: на этих онлайн-семинарах нас «посетили» порядка семи тысяч (!) человек: управленцы, учителя, специалисты, воспитатели дошкольных групп со всей страны. От Сахалина до Калининграда. Много говорили про обучение детей в дистанте и в смешанных формах, в том числе и детей с инвалидностью, с интеллектуальными нарушениями. Конечно, такие мероприятия возможны только при работе целой городской команды, а не только отдельной школы. Мы месяцами готовимся. Но это такое состояние постоянной рефлексии, поиска новых форм работы, которое необходимо всем – и педагогам, и директору.

Даже во время болезни, находясь дома, мы с коллегами из школы при поддержке городских учреждений подготовили и провели два больших семинара на федеральной площадке Министерства просвещения. Часами отвечали на вопросы коллег из регионов об опыте Москвы в обучении ребят с особыми образовательными потребностями. Людям это было нужно.

И я вставал, надевал костюм, прикреплял на дверь комнаты табличку «Не входить» и делал свою работу.

– Верите в то, что 17 января московские дети вернутся в школу?

– Скажу так: мы готовимся к тому, чтобы 17 января встретить детей в школе и работать в том режиме, в котором умеем. Но теперь мы умеем и очно, и онлайн.

Пока мы были дома на карантине 21 день, я наблюдал за младшим сыном. Я видел его в дистанте. Он включён, он целиком там. Руки тянет, машет, лезет в камеру, чтобы его заметили, зовёт учителя, говорит, отвечает, записывает что-то.

Если учитель переключается на что-то другое, у сына в телефоне продолжается какая-то своя история с одноклассниками, в вотсапе, они вместе ищут ответы на вопросы учителя, хотя он не давал натурально такое задание. Они сами перераспределились: один решил один пример, другой – другой, кто-то что-то подсказал. Это совершенно другая коммуникация, но она есть! Разумеется, сын скучает, говорит, что надо ходить в школу, встречаться с друзьями.

– Вы слышали о движении, которое сейчас появилось – «Родители за очное образование»?

– Слышал.

– Что думаете?

– Каждый имеет право предъявлять к образованию свои требования. Просто есть категория людей, которая понимает только такой вид образования, очный.

Я помню, у меня был разговор с одной мамой, которая прислала мне брошюру и ссылку с материалами про то, что маски – это вредно, СО2 накапливается и наступает кислородное голодание. Я изучил внимательно, нашел название этой компании, ввёл в поисковике, и оказалось, что это какая-то сеть, которая в принципе продаёт некачественные товары. Там были какие-то медицинские термины, я внимательно изучил их. Например, один из терминов означал кислородное голодание в результате плохой работы глубоководного аппарата, другими словами, если у тебя на глубине отключится акваланг. Понятно, что, если ты носишь медицинскую маску, с тобой этого никогда не произойдет. А людям подсовывают этот фейковый документ в виде какой-то инструкции, они верят и пересылают другим. И такого много на самом деле. Вопрос в том, как научить людей перепроверять информацию и не доверять первой попавшейся. Мы с детьми разбирали это как кейс в кружке «Управленческие компетенции». Они проверяли термины, подвергали информацию сомнению и пришли к выводам, что в брошюре очень много того, что не соответствует действительности. И это тоже образовательный контент, на который есть спрос.

Пока одни пашут, болеют и снова идут на работу, другие забивают голову людям фейками и борются со школой, а по сути с будущим своих детей. То есть нашими же руками хотят лишить нас же будущего. Усадив детей за технологический уклад прошлого.


Youtube

Новости





























































Поделиться

Youtube