В 96 для него, как и в 101 для его друга Владимира Зельдина – рано. Они ушли прямо со сцены. Когда нет различия между большой жизнью и великим служением сцене. Кода нет времени думать, какой последний звонок окажется действительно последним. Потому что завтра ждет зритель, и последний звонок – для него, а не для актера, который не может обмануть зрительское ожидание.
Кто-то рассказывал: случайно столкнулся с Этушем в аэропорту, ему уже тогда было за 90. Больной, немощный, жизнь еле теплится. Через месяц по телевизору: в отменной форме, глаза горят, жизни – «дай Бог каждому еврею на Пасху». И со сцены он потом делился жизнью с каждым.
Этуш был не только гением служения сцене, но и тем, кому на нее предстоит взойти. Гением театральной педагогики. С дипломом «Щуки» в 1945 г. Этуш получает сразу 2 назначения – актером в Вахтанговский и помощником педагога по актерскому мастерству в ту же «Щуку». С 1976 – ее профессор, с 1987 по 2003 – ректор. Кстати, в «Щуке» сам Этуш проучился всего год (если не считать нескольких месяцев вольнослушательства перед уходом на фронт в 1941) – его сразу зачисли на 4 курс, в 1944 г., мобилизованным по ранению.
По большому счету, особой разницы между театром и педагогикой нет. В Древней Греции педагогом называли раба, который сопровождал мальчика в школу. В театре – все мы «мальчики», дети. Дети, к которым приходят удивительные люди, чтобы провести каждого из нас по тропинке, уходящей вглубь собственной души. Очень часто – толком не хоженой, потому что в жизни мы привыкли ходить в дали, а не вглубь. Или бывает так, что, ступая на нее, мы идем не куда-то туда. И вместо нахождения заветного света теряемся в потемках своей души, по сравнению с которой чужие кажутся огнями большого города. Но в театре нас приводят на встречу с собой - дальше действовать нужно самим. Разве не так должно быть в хорошей школе?
А театр – это педагогика души. Не потому ли в актерском мире так почитают Учителей?
Встреча блистательного актера и выдающегося педагога в одной личности не случайна. Театральная педагогика – это не только подготовка актеров, режиссеров и иных профессионалов сцены. Это – прежде всего работа со зрителем. А зрителю однажды надо вдруг осознать, что он говорит прозой, как и классическому персонажу Владимира Абрамовича. Чтобы услышать себя, говорящего прозой. А не по-журденовски удивиться и успокоиться. Точно так же нужно осознать, что любишь «стихами» и «музыкой», смотришь на мир «портретами» и «пейзажами». Живешь «искусством». Внезапно сознавая, что зеркало твоих уникальных чувств, представлений, мыслей отшлифовано уже до того, как ты, а потом и они явились миру. Искусство – всеобщее зеркало, но в нем у каждого – свое, неповторимое отражение. Зеркало неповторимых отражений… и, тем не менее, перед ним тебе становятся ближе и понятнее все те, кто с тобой глядится в него. Узнавая в нем себя и друг друга, даже если ни разу ни виделись…
А мы, плохо помня себя в детстве, прекрасно запомнили Этуша. Потому что встретились с ним и такими, как он, прежде, чем с собой.
