На мой взгляд, ведущим содержанием авторских школ стали исследования в области целей и содержания образования. Нормальные частные лицензированные и государственные школы вынуждены (а большинство просто иначе не умеет работать) воспроизводить старый и совершенно неработающий формат целей и содержания образования. Никто не заказывает специалистов по сдаче тестов, но школа упорно продолжает их готовить по своему усмотрению.
Авторские школы на свой страх и риск начали заходить в эту слабо освоенную нишу. Для нашей школы стартом в осмысленное авторство стала ОДИ «Экспериментальные педагогические площадки: их типология и содержание работ» (Ю.В. Громыко, 1988 г.), на которой стартовала и 734-я школа А.Н. Тубельского.
Девять площадок осознавали свой опыт, злились на игротехников и меняли форму мышления. До этого мы прочно сидели на уровне инновационных методик, осваивали новые подходы, а здесь открылись принципиально иные ресурсы и стратегии. По возвращении мы с Вячеславом Лозингом сочинили и реализовали собственную ОДИ в г. Кемерово, на мой взгляд очень и очень результативную: быстро сформировалось ядро команды, способное двигаться на уровне содержания.
Я видел, как большинство более-менее живых школ застревали на методическом уровне, обсуждали второстепенные вопросы про форму, учебники и громкость звонков. Авторскими школами они так и не стали, хотя ресурс явно был.
Сегодня идея авторства практически исчерпала себя (по факту), образование вошло в системный кризис, что, по мнению В.И. Слободчикова, уже выступает угрозой национальной безопасности страны.
Последние авторские школы (Тубельского, Щетинина) – на грани затирания или исчезновения идеи, в конфронтации с органами управления. Гимназию Лозинга задушили проверками (создал красивую игрушку, нужно было забрать себе).
Убеждён, что без этого ресурса инновационное образование будет сведено к новым методикам впаривания ученикам залежалого товара и псевдосовременных информационных технологий, выключающих мышление.
Сама идея авторства в образовании – это прежде всего идея личностной реализации. Это никогда не было экспериментированием на детях, а всегда – на себе, на своём мышлении. Могли быть сторонники и противники этих школ, но даже противники понимали – здесь кипит жизнь, здесь живые люди учатся с живыми людьми. На мой взгляд, мы теряем очень ценный ресурс.
Записала Нина Добрынченко-Матусевич
