Я каждое утро встречаю детей во дворе школы, стою с краю, чтобы не очень привлекать внимание и видеть всех. Замечательная солнечная погода. Несмотря на пятницу, тринадцатое, настроение бодрое.

Кто-то издали кивает головой, кто-то жмет руку (на Кавказе имеет значение, одной или двумя руками – младший, например, всегда должен здороваться со старшим двумя руками, если он его уважает: приветствие одной рукой могут посчитать за пренебрежение), кто-то обнимает. Здесь же, во дворе школы, дети организовываются в группы, смеются, о чем-то разговаривают.

Видно, как идут учителя: кто-то неспешно, размеренно, кто-то торопливо, с ускорением. Издали замечаю, как два учителя оживленно беседуют о чем-то своем. Проходя мимо школьников, они здороваются на ходу, как вдруг один из пацанов из седьмого класса радостно сообщает одной учительнице: «А я сегодня домашнее задание сделал!». И улыбается. Реакции ждет.

А реакция – вот она, ее долго ждать не пришлось.

Одна из учительниц тут же ехидно замечает:

– Ты посмотри, какое «великое» дело сделал! Надо еще проверить, как ты его выполнил!

А коллега ее добавляет масла в огонь, как будто без поучения и морали дети жить не могут:

– Вы должны каждый день выполнять домашние задания, а не один раз в год!

Тут они увидели меня, замолчали и пошли дальше.

Мне стало неприятно, и я отвернулся, а дети замолчали и быстро разошлись кто куда.

И я задумался: через несколько минут ученик и учительница встретятся в классе.

Как они будут себя чувствовать, что они скажут друг другу? В классе у доски, где на нее смотрят 25–30 таких же учеников, будет она себя вести так же цинично? Сомневаюсь.

В чем же дело?

Она не считает работой общение вне школы! Ей за это не платят. Она на улице не учительница, и поэтому считает, что может говорить как хочет и что хочет.

В кабинете она знает, что у нее есть педагогическая цель, она должна научить мальчишку чему-то полезному и важному, да и он должен что-то узнать, приобрести какие-то навыки, умения, компетенции, усвоить определенные ценностные установки. В нем потом, а может, и сразу, произойдут какие-то изменения. Благодаря или вопреки ей. И учительница даже, может быть, через какое-то время будет им гордиться. Но…

Мне вспомнился Л.Н. Толстой, который был убежден в том, что не знает, чему учить детей, и что дети откроют ему сами содержание образования. Учителю только надо угадывать желания детского интереса. Это значит, что, если ученик не делает домашнего задания, он занимается другим важным и интересным занятием. Но учительнице это неинтересно, ей важно, чтобы все было четко по плану, не отступая ни на шаг, а все для того, чтобы успешно сдать вместе с учеником ЕГЭ.

Совпадают ли педагогические устремления педагога с внутренними установками ученика, его мотивами, запросами, интересами? Или педагога ждет спонтанное сопротивление ученика?..

Происходящие сейчас в современном образовании перемены требуют от учителя значительно большего профессионального мастерства, чем раньше. Они предполагают отказ от авторитарного воздействия и переход к стратегии поддерживающей (тьюторской) педагогики. А самое главное, как писал классик, «воспитатель сам должен быть воспитан».

Может, пора спросить: воспитаны ли мы?