Два месяца назад один из самых выдающихся мастеров (мастер, во всем – самое верное слово!) нашей психологии Владимир Дмитриевич Шадриков отметил свое 85-летие. Это обнадеживало: не просто жив, но и в строю, впереди всякого строя. Равняться на живого! Но вчера его не стало.

Когда я думаю о Владимире Дмитриевиче, вспоминаю письмо Л.С. Выготского Р.Е. Левиной: «Кризисы – это не временное состояние, а путь внутренней жизни. Когда мы от систем перейдем к судьбам (произнести страшно и весело это слово, зная, что завтра мы будем исследовать, что за этим стоит), к рождению и гибели систем, мы увидим это воочию».

Перейти от систем к судьбам» – на это до сих пор не решилась психология, но и психология. Мы завязли в «системах», сейчас а «сетях». Конструируем то и другое и демонстрируем успехи в конструировании того, чего в жизни порой просто не существует и существовать не может. А «судьбы» отдали на откуп экзистенциалистам, в лучшем случае, и всевозможным «эзотерикам» - в худшем.

А классик психологии деятельности В.Д. Шадриков смотрел на деятельность, прежде всего, как на судьбу человека, как на внутренний механизм полнокровной специфически человеческой жизни, а не ее внешнюю рамку.

В нем он находил место сомнению, подчеркивая: сомнение (как и отказ от действия) – это не бездействие, а то, что придает действию форму пристрастной мысли, когда действующий «ставит под вопрос» самого себя, действующего. Но не это ли самое главное в действии, в деятельности, если толковать ее, вслед за Гегелем и Марксом, как процесс самоизменения? А это уже судьба, которая вторгается в деятельность.

Вот он анализирует знаменитый эпизод А.Н. Леонтьева, касающийся загонной охоты. Блестящее описание, классика, которую заучивают на студенческой скамье. Все верно – в схеме. Но, замечает В.Д. Шадриков, «я в Ярославле лет пятнадцать занимался охотой и все это хорошо знаю; а читаешь Леонтьева и чувствуешь, что человек сам ружья не держал и на номере не стоял». В схеме деятельность есть, а судьбы нет! Судьба наблюдаема, хотя порой непостижима.

В своих исследованиях В.Д. Шадриков отвечал на вопрос, как и кем творится сама деятельность (А.Н.Леонтьев, спросил бы: как деятельность развивается). Как творится жизнь внутри деятельности, где собственно судьба кроется в деталях. Неслучайно тончайший объективный анализ – «по косточкам» – профессиональной деятельности сочетался у него с ее поэтизацией, особенно там, где внутри профессии вызревает то, что он называл «духовными способностями». И, как ни парадоксально, второе еще филиграннее уточняло первое.

В слове «профессия» для Владимира Дмитриевича ключевой и первой всегда была последняя буква. Так он смотрел и на профессиональное (производственное) обучение, психологическим основам которого в конце 70-х посвятил свою новаторскую докторскую диссертацию. Человек не обрастает профессиональными ролями, за каждой из них открывается, утверждается и развивается его уникальная «позиция» и «миссия». Он всегда так смотрел на профессиональную деятельность, в субъекте которой усматривал ее автора с особым отношением к миру целом: будь то сварщик или сборщик клиновых ремней (В.Д. Шадриков со своими ученикам) изучал и их), ученый или педагог.

В середине – второй половине 1980-х годов психолог В.Д. Шадриков в качестве заместителя председателя Госкомобра сделал многое, что психология вышла на арену изменения отечественного образовании с опорой на то, лучшее, что сделали психологи. Он и потом, как мог, поддерживал сообщества носителей инновационного образовательного опыта, «опекал» последователей Занкова, помогал последователям Давыдова, хотя сам не был ни «занковцом», ни «давыдовцем»: просто понимал, насколько это нужно нашей школе. При всех своих многочисленных заботах в науке и образования.

В школе Шадриков не был случайным человеком. Он знал ее вдоль и поперек, в главное – «вглубь». И не только как психолог.

Он окончил физмат Ярославского государственного педагогического института им. К.Д. Ушинского. Успел поработать на самом сложном участке – в сельской школе, вначале учителем математики, а затем и директором. Да еще и на северо-востоке Магаданской области. Такая «судьба академика».

И счастливые судьбы сотен, может быть, тысяч человек, в которых принял участие Владимир Дмитриевич Шадриков. Они – живая память о нем.

В.Т. Кудрявцев