Школу нужно научить мыслить

Август – «Давыдовский» месяц. Он завершается днем рождения Васильевича Давыдова. А дальше – в школу. Его друг Владимир Петрович Зинченко шутил: такое впечатление, что, родившись, он на следующий день уже пошел в школу. Таким замечательном учеником был мой Учитель – и в обычной школе, и в ШРМ – школе рабочей молодежи, которую окончил с золотой медаль.

В ШРМ, знакомую нам по фильму «Большая перемена», он оказался, как и большинство учащихся: пришлось подрабатывать. А подрабатывал он лаборантом у академика Ивана Павловича Бардина, классика прикладной науки о черной металлургии. И вот академик Бардин, распознав в будущем академике Давыдове, задатки ученого-металлурга, призывал его поступать в Институт стали и сплавов. Почти нет сомнения, что Давыдов поступил бы и, скорее всего, стал бы классиком металлургии. Но летом перед поступлением за городом, когда он вовсю готовился, рядом отдыхала семья. Узнав о планах Давыдова, взрослые в один голос воскликнули: «Вася, какая металлургия? Ты – гуманитарий!» Так Василий Давыдов оказался на философском факультете МГУ. В.П. Зинченко, будучи его сокурсником, через много лет вспоминал: «Не помню случая, чтобы Вася был к чему-тоне готов, будь то семинары по философии или истории партии». Феноменальная готовность к любому труду отличала В.В. Давыдов и впоследствии. Как и способность превратить любой труд в повод для размышления и форму творчества.

Кем он был? Выдающимся психологом, мыслителем, педагогом?

Несомненно, хотя сам считал себя специалистом по мышлению, о чем сообщил в личной беседе своему рижскому ученику Брониславу Зельцерману, продолжателю дела РО (развивающего образования) в Латвии. Да, он неустанно посвящал себя изменению образа школы но, исходя из того, что «школа должна учить мыслить» (Э.В. Ильенков). Любая, а не особая, экспериментальная, развивающая. Иначе, это – не школа. Значит, именно школу, а не детей или взрослых в отдельности, нужно учить мыслить. И главным «умным домом» является мыслящая школа. Кому учить?

Квалификация «педагог» здесь узковата. Устаревшее слово «образователь» – здесь самое точное (замечательно, что оно прижилось в лексиконе газеты «Вести образования» и Института образовательной политики «Эврика» и, тем самым, сохранилось для широкого употребления). В.В. Давыдов и был образователем – «образователем» ума и сердца» (Н.Г. Чернышевский).

Это слово одновременно обозначает и созидателя, и просветителя. Просветителя – в исконном смысле, который и привнесла эпоха Просвещения. Просвещение – это не пропедевтика, не привитие и приведение в систему элементарных знаний и умений из разных сфер науки. Именно за это, кстати, В.В. Давыдов критиковал традиционную начальную школу – состарившееся, но все еще мощное детище Яна Амоса Коменского.

Просвещение – это, если хотите, «высший пилотаж» образования.

По словам философа М.К. Мамардашвили, еще одного студенческого друга В.В. Давыдова, просвещенность в просвещенческом смысле – это сформированность, зрелость, взрослость ума. Когда он становится «своим умом», обходясь без внешних авторитетов в поиске и принятии важных решений. Словом, просвещенность – это самосознающий, рефлексирующий ум, т.е. разум.

Взрослость ума может не совпадать с паспортной взрослостью. Среди взрослых 21 века много хорошо и разносторонне обученных, но совершенно не просвещенных людей, думами которых легко завладеть любому авторитету извне. И наоборот, создавать условия для взросления ума можно и нужно в начальной школе. Но не в обмен на полноценное детство ребенка, а в порядке обогащения ума новыми возможностями, в соответствии с возрастом. На том и стоял В.В. Давыдов вместе со своим старшим соратником, во многом, учителем Д.Б. Элькониным. Одна из первых обобщающих трудов их коллектива, который вышел 55 лет назад, в 1967 г., так и назывался «Возрастные возможности усвоения знаний (младшие классы школы)». Говорят, что в книжных магазинах к изданию проявляли люди пожилого возраста, не разобрав подзаголовка…

Все доказано до нас?

В.В. Давыдов создал новый подход к построению школьного образования, школы как формы социальной и индивидуальной жизни в целом. В Давыдовской школе ученик вправе требовать от учителя доказательства, а учитель – отвечать ему аналогичной просьбой. Школа В.В. Давыдова, ко всему прочему, – еще и школа ВЗАИМНОЙ ДОКАЗАТЕЛЬНОСТИ. На этом строится наука, где истину люди доказывают не вещам – она уже в них, сформировалась или формируется (не будем углубляться в классические философские кантовско-гуссерлевские сюжеты). Истину доказывают другим людям, которые к ней только подступают. В итоге – себе самим, находящимся на подступах.Давыдов говорил, что это касается и взрослых, педагогов, которые не могут знать, как «всеобщее отношение задачи», т.е«суть вещей» явится в мышлении ребенка. И какие грани «сути» при этом могут неожиданно (одно из любимых слов Давыдова) приоткрыться. На этом строится обучение основам науки – т.е. «мышления по профессии». Не только «по Давыдову».

В массовой школе мы наблюдаем лишь имитацию доказательства научного знания. И возникает коварный, но неизбежный вопрос: изучаются ли в массовой школе «основы наук»?

Мы любим задним числом погордиться «научностью советского образования». Не без основания: этого никогда не отрицал Василий Васильевич. Бесспорно, методическая подготовка была весьма основательной, тогдашние «предметники» глубже знали свой «предмет», который в педвузах изучали под руководством выдающихся ученых – физиков, математиков, биологов, филологов (всего один пример: А.Ф. Лосев служил профессором в МГПУ им. В.И. Ленина, где имелись и прекрасные физические, математические,другие научные школы), некоторые из ученых с мировым именем, такие, как академик А.Н. Колмогоров, приложили руку к написанию школьных учебников, даже инициировали школьные реформы, но…

«Все доказано до нас» – достаточно повторить. Вот и в школе мы все повторяли, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот, не по воле «упрямого Галилея». Его «упрямство» было основано на доказательствах. Но что до того 35% россиян, которые придерживаются «бытового» геоцентризма. Опрос проводился совсем недавно ВЦИОМ, который регулярно спрашивает респондентов о том, что вокруг чего вращается. Цифра стихийных «противников» Галилея с годами растет. Да, уровень образования катится по наклонной, да, пресловутый телевизор ужимает, уплощает картину творящегося вокруг «до панели» (раньше было нечто пообъемнее – «ящик»), да, местечковую архаическую темноту сменила глобальная туманность картины мира. Но ведь респонденты тоже когда-то что-то «повторяли», возможно, даже с «доказательствами» из учебника или учительского изложения. Впрочем, по словам философа Э.В. Ильенкова, единомышленника и друга В.В. Давыдова, повторение часто оказывается не «матерью», а «мачехой» учения. И «прибежищем ослов», если продолжить «политкорректно» опущенную концовку поговорки.

А в школе Давыдова должен доказать ТЫ САМ, дорогой ученик или уважаемый учитель! А не «отчитаться» в уже доказанном другими. Гордыня? Нет. Гордыня – это когда вещают от имени науки, у которой на все имеются готовые доказательства.

В.В. Давыдов неслучайно любил и настоятельно рекомендовал к прочтению книгу математика, логика и историка науки Имре Лакатоса с говорящим названием «Доказательства и опровержения» (М., 1967). Там история и логика развития математики разворачивается в виде воображаемой дискуссии, участниками которой являются школьный учитель и его ученики. Вот, к примеру, доказана теорема о сумме углов многоугольника (Василий Васильевич любил приводить этот пример). И тут учитель предлагаем мысленно просверлить в многоугольнике тоннель: будет ли работать теорема? Ученики вступают в настоящую интеллектуальную схватку, которая завершается заключением мира нелегкой ценой: теорема работает! А учитель провоцирует дальше…

В школе В.В. Давыдова учитель тоже провоцирует:

– Дети, как пишется слово снег? Я считаю надо писать так: снек.

– Почему вы так считаете? Докажите! (хор детских голосов)

Известный немецкий психолог, профессор Йохим Ломпшер учился в МГУ в одной аспирантуре с В.В. Давыдовым, их научным руководителем был Петр Яковлевич Гальперин. Он был в курсе поисков, которые ведут советские коллеги. Но через некоторое время, первый раз посетив 91-ю московскую школу, первую школу, которая заработала «по Эльконину – Давыдову» (тогда еще никто не говорил о «системе»), испытал удивление. Удивили не новые программы, не алгебра в первом классе. Удивило то, что первоклашка спорит с учителем, требует достаточного обоснования учительским словам. А еще больше то, что это – норма.

Образование – это доказательство растущим поколениям состоятельности выросших.

Завтра – 1 сентября. Готовьте доказательства! Хотя кто знает, что от нас потребуют доказать?