Почему провалить ЕГЭ вовсе не страшно, как обсуждать с ребенком литературу на его языке и что делать, если у подростка на уме один Тик-Ток? Об этом Анна Данилова беседует с Ириной Лукьяновой, учителем литературы, писателем и журналистом. Публикуем главные мысли из интервью.
О поколении снежинок
– У этого поколения есть собственные проблемы, с которыми им приходится сражаться. <…> Дети, с которыми мне доводится работать, – это трудяжки, которые любят и умеют вкалывать и вкалывают очень много.
У них проблемы не из-за недостаточной способности переносить трудности, а из-за того, что трудностей, может быть, многовато. Трудности не типа – пойти в холодном поле собирать мерзлую картошку, чтобы прокормить семью, а совершенно другого толка – не спать три ночи подряд, чтобы сдать коллоквиум по теоретической физике.
Печорин – токсичный нарцисс?
– Современные дети о многом говорят на психотерапевтическом уровне, на языке прикладной психологии. Вплоть до того, что ты задаешь вопрос о поведении Печорина и получаешь ответ, что он типичный токсичный нарцисс или что у него диффузный тип привязанности. Это все случаи из моей практики. <…>
Когда начинают о персонажах русской классической литературы рассуждать в терминах, даже не популярной психологии, например, «Татьяна держала Онегина во френдзоне» – это совсем смешно оказывается. <…>
Мы не можем подходить к героям русской классической литературы с точки зрения той же самой популярной психологии, потому что у нас недостаточно данных о них.
Даже если мы можем собрать анамнез. Хотя, я думаю, с профессиональным психологом про это, может быть, будет интересно поговорить. <…>
С подростками мы обсуждаем все это. Говорим о том, что им интересно. Потому что наша задача как учителей русской литературы показать им, что в этом тексте для них что-то есть, не просто какой-то пыльный архивный хлам, какие-то старинные буквы, написанные о каких-то старинных помещиках, уездных барышнях, департаментских чиновниках, а что все это люди, у которых были какие-то вопросы, которые и сейчас кого-то способны задеть или зацепить.
«Ребенок испортился – это все ранний пубертат!»
Многие родители все объясняют подростковым возрастом. Если ребенок как-то изменился, перестал что-то делать, испортился, сразу говорят – у него это подростковый возраст, хотя ребенок еще ростом полтора метра, у него даже молочные зубы не поменялись.
Надо быть настороже, если вам кажется, что ребенок слишком резко изменился.
Если у вас был хороший милый зайка, а тут его гномы унесли и принесли вам какого-то страшного гномьего подменыша. Когда такое резкое изменение с ребенком происходит, нужно искать помощи специалистов, потому что это может оказаться детская депрессия или какие-то еще неприятные вещи. <…>
Один из самых страшных примеров мне попался в работе врача или профессионального психолога – речь шла о девятикласснике, который вдруг начал скатываться в учебе и жаловаться на головные боли. Дома ему делают замечание, потому что у него двойки, тройки, а всегда учился хорошо, уроки он не делает, домашние задания не выполняет, классную работу не ведет. «Голова болит у всех – выпей парацетамол». Дома ужесточают контроль, начинаются какие-то наказания.
После того, как ребенок потерял сознание на уроке, его, наконец, отвели к врачу – оказалось, злокачественная опухоль мозга. Все это уже было связано с потерей работоспособности, с неспособностью выполнять домашние задания так, как было нужно. <…>
Если ребенок испортился, а они к подростковому возрасту портятся, они делаются вонючие, противные, от них пахнет плохо, они слушают какую-то омерзительную музыку, они наряжаются в какие-то ужасные наряды, они отпугивают на взгляд и на нюх, и на слух. Наверное, самое важное – сохранить с этим ребенком способность разговаривать и не превращаться в попугая, который талдычит одно и то же.
Почему пятиклассники такие рассеянные?
В 11 лет дети идут в пятый класс. Все поголовно начинают жаловаться: «Голову ты дома не забыл? Как так, этот ребенок уже взрослый, должен быть собранным и самостоятельным, а он за неделю потерял четыре сменки, две куртки, восемь учебников и 150 ручек». И по учебе скатился.
Товарищи, у вас поменялась жизнь – вы переехали из уютной теплой страны в какую-то эмиграцию, где все чужое, где классная система, где 100500 преподавателей, у каждого 100500 новых правил, у каждого свой набор требований.
Некоторые из них не готовы мириться с тем, что вы тепленький, маленький и только из-под маминого крылышка, они не будут вам матерью-наседкой. Это довольно раздраженные взрослые люди, которые требуют, чтобы их слушались, выполняли их правила «от и до».
А бедные маленькие пушистые детки, которые только что вылезли из своей началки, к этому совершенно не готовы. Они пытаются у себя в голове уложить все это расписание, все эти новые требования, все эти новые предметы, весь этот новый способ учебы.
У них жизнь резко изменилась сразу. Классно-урочная система. Иногда новые дети в классе, новый коллектив, новые отношения. Естественно, из головы начинает вываливаться все, что плохо приколочено.
Я сама в таких ситуациях, когда семь городов за неделю, три перелета, один из которых трансатлантический, потом из меня начинает валиться все подряд – я ухожу из кафе, забыв в нем свою сумку с документами, ноутбуком и со всеми деньгами. Я роняю свой паспорт на пограничном контроле в Шереметьево, потом за мной гонятся с вопросом: «Не вы ли свой загранпаспорт уронили?» Я, взрослая тетенька, и мое отличие от этих детей только в том, что меня за это никто не ругает.
«Господи, – думаю я, – какое счастье, что я уже выросла и что меня за это никто не ругает – ни за потерянные варежки, ни за потерянные перчатки, ни за оброненный паспорт, ни за то, что я чашку оставила на столе не помытую».
Когда на уме – только Тик-Ток и мемы
Примерно в 12 лет начинается новый ужас – у ребенка одни прогулки и друзья на уме, одна тусня. Они занимаются чем попало. Все время сидят в Тик-Токе, без конца переписываются.
В наше время не было Тик-Тока, моя старшая росла без Тик-Тока и даже еще без мобильного телефона…
…И мы висели на стационарном: «А он че? А ты че? А она че?»
А сейчас такие возможности и можно не молчать, а друг другу мемчики перекидывать. Мемчиков неисчерпаемое количество. Что, мы сейчас с дочерью не перекидываемся мемчиками? Перекидываемся и с мамой, и с дочерью – друг другу посылаем каких-нибудь безумных котиков и песиков. На себя давайте посмотрим, в конце концов.
Почему это происходит в 12 лет? Потому что у ребенка, прямо по возрастной периодизации по Эльконину и Давыдову, сменяется ведущий тип деятельности.
До этого их внимание было направлено на освоение предметного мира вокруг них, как устроен мир, как устроена вселенная, почему ходит пароход, почему извергается вулкан, почему сменяются времена года, и так далее почему, почему. Все эти почему иссякли.
Теперь возникает вопрос: кто я? Здесь среди этих детей кто я такой? Какое место я среди них занимаю, а какое я должен занимать?
Как мне вести себя в этой компании? Что мне делать в этой группе? Как мне добиться, чтобы меня полюбили, чтобы меня приняли? Как мне себя вести, чтобы быть принятым здесь? Должен ли я быть, как все, или должен чем-то отличаться? <…>
Потом они начинают понимать, что это общество устроено несправедливо. Потом до них очень быстро доходит, что и взрослые совершенно не зайки и не авторитет. Нынешним детям это не надо объяснять, они с детства научены никого не слушаться.
О чем говорят школьные оценки
Если оценок мало, что происходит? То ли не спрашивают, то ли нет обратной связи, то ли на уроке все время новый материал, и от учеников не требуют его воспроизведения. То ли учитель болел, и были замены? Учителю некогда было заполнить электронный журнал?
Такое тоже случается, учителя тоже живые люди. Иногда они бывают рассеянными, иногда ставят чужую оценку в чужую клеточку, потому что у тебя к концу дня все эти клеточки уже перепутались.
Естественно, если появляются не случайные какие-то оценки, если у всех есть столбик оценок, а у твоего на этом месте дырка, что это значит? То ли его не было, когда все писали какую-то работу, то ли он отмолчался во время фронтального опроса.
Если вдруг возникают какие-то неожиданные «гуси-лебеди», что надо сделать, чтобы они перестали возникать? Какая политика в этой школе принята, можно ли эту двойку исправить, чтобы на ее месте встала пятерка, например? Или она может встать только рядом? Такие практические соображения. И просто быть на связи с учителем, чтобы понимать, что происходит.
«ЕГЭ – это не Страшный суд»
Первое правило выживания в 11-м классе – понять, что ты не идешь на расстрел, что после ЕГЭ жизнь не кончается, это не граница между жизнью и смертью, ЕГЭ – это не Страшный суд.
ЕГЭ – это просто один из тех экзаменов, который можно сдать или не сдать. Если ты его не сдашь, можешь пересдать осенью. Если ты его не пересдашь осенью, ты его можешь пересдать на следующий год, за этот год у тебя появится какой-то опыт, у тебя могут появиться новые приоритеты, новые сведения, новый взгляд на мир, ты станешь на год старше и будешь больше понимать.
Очень важно не переоценивать значение ЕГЭ.
Все самое трудное после ЕГЭ только начинается. Сама процедура подачи документов в несколько вузов с приоритетными направлениями – это все безумно сложно в этом году, там очень большая доля чистого везения, лотереи, стечения обстоятельств. Человек, который потратил все свои силы на подготовку к ЕГЭ, в результате может оказаться в вузе, который ниже по рейтингу, чем человек, который сдал ЕГЭ хуже, но проявил хладнокровие.
Потом будет вуз со своими сложностями, или колледж – это новая система, к которой надо привыкать, которая тоже очень часто приносит разочарование.
Я каждый год с ужасом читаю истории о том, что кто-то из детей покончил с собой, получив двойку на ЕГЭ, потому что ему так внушили, что ЕГЭ – это какая-то сверхценность, что не сдать ЕГЭ – это смерти подобно. Ничего подобного.
Родителям, прежде всего, нужно понимать, что надо иметь план «Б», план «В», план «Г» на случай, если ребенок не сдал ЕГЭ, если он не проходит в призеры олимпиады, если он не подтверждает олимпиаду – в МГУ требуется подтвердить олимпиаду, сдав ЕГЭ не менее чем на 75 баллов. <…>
Здесь надо все-таки понимать, что непоправима только смерть. Все остальное, особенно в начале жизни, переменится не один раз. «Сменит не раз младая дева мечтами прежние мечты». Может быть, на следующий год не захочет поступать в театральный, как она собиралась, а придумает для себя какую-то более приземленную профессию, когда поймет, что они тоже существуют на белом свете.
Здесь, я думаю, самое главное, что от родителей зависит – это транслировать ребенку уверенность и не транслировать тревожность. <…>
Выпускник провалил экзамены. Что дальше?
Провалишь – это будет твой опыт. Тебе дальше с этим опытом жить, тебе дальше решать, что ты будешь делать. Вот ты все провалил. Тебе 17–18 лет, как сказал дед Алеши Пешкова: «Ты, Алексей, не медаль, на шее у меня тебе не место».
Родители современные что делают? Во-первых, кому нужен 17-летний человек с несданным ЕГЭ? На какое рабочее место он может претендовать? Ни на какое. Курьер зимой в холод, в гололед – он должен куда-то шагать с коробом на плече, а у него неврология, у него гастроэнтерология, он не может питаться всухомятку, у него животик заболит, у него горлышко заболит. Естественно, всякая мама ограждает. <…>
У нас, к сожалению, с работой для этих детей не очень хорошо – для тех, кто никуда не поступил, кто провалился, кто не знает теперь, чем себя занять.
У них какие-то завиральные идеи, что я сейчас раскручу свой аккаунт в Инстаграме, его монетизирую, и мне посыплются безумные бабки, но почему-то они не сыплются.
Здесь как раз очень сильно нужна грамотная карьерная помощь, чтобы сориентировать, где этого ребенка можно приставить хоть к какому-то делу.
Если он уже совершеннолетний, то может жениться, избирать и быть избранным – он уже не должен сидеть у мамы на шее. Он должен либо учиться, либо работать, либо какое-то осмысленное дело делать – к этому очень многие оказываются не готовы. <…>
Важно дать ребенку понять, где у него сильные стороны.
Очень часто родители занимают немножечко коррекционную позицию – у него плохой почерк, давайте его исправим; он не дотягивает по математике, давайте дотянем математику; у него с химией проблемы, у него тройка по химии, давайте дотягивать химию. Никто не смотрит на то, что у него хорошо.
Ребенок будет зарабатывать тем, что у него хорошо, а не тем, что у него плохо.
Может быть, имеет смысл закрыть глаза на тройку по химии – ну, будет она тебе портить аттестат. Если ты не собираешься идти в колледж, где конкурс по аттестату, а не по ЕГЭ, может быть, имеет смысл закрыть на это глаза и заниматься вещами, которые потом ребенок сможет монетизировать.
