Школа, как известно, – стресс. Он монотонно нарастает из года в год по ступеням обучения, но имеет две точки экстремума: первая – на выходе из девятого, вторая – на выходе из одиннадцатого класса.

Для сотен тысяч юношей и девушек, их учителей и домочадцев вхождение в процесс ГИА и ЕГЭ есть погружение в многодневный омут напряженнейших переживаний, неизбежно завершающихся – для одних катарсисом торжествующей победы, для других – жизненной катастрофой (к счастью, правда, почти всеми быстро изживаемой). В любом случае этот период – с поздней весны до середины лета – время выплеска колоссальной эмоциональной энергии, жалобного звона до предела натянутых нервов и невидимых миру слез.

Но это – в обычные, спокойные, здоровые времена.

В нынешнем же учебном году с его коронавирусной четвертой четвертью и не менее коронавирусным июнем картина оказывается много драматичнее. Всё как-то сразу стало непонятным, сдвинутым, превратилось в калейдоскоп новых сроков, новых условий, новых требований. И слухов, слухов, слухов.

И вот именно в тот момент, когда, казалось бы, какой-то относительный порядок дел и событий установился, происходит форменный конфуз.

…Те, кто застал советскую школу, наверняка помнят фразу, которой Никита Сергеевич завершил свой доклад о переходе к развернутому строительству коммунизма: «Наши цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!»

Разумеется, наш нынешний федеральный Минпрос – не Генеральный секретарь ЦК КПСС, но в первых числах июня 2020 года он в пределах своей компетенции фактически произнес ту же фразу-команду. И товарищи (в лице директоров школ, а возможно, и кураторов образования из областных управленческих структур) поспешили тут же взять под козырек и приступить к «работе»: раз было объявлено, что до 15-го числа все выпускники должны получить на руки аттестаты о завершении основного и полного среднего образования, а в календаре перед этой датой – три нерабочих дня, значит нужно поспешить с выдачей ребятам документов. Не станем думать о людях плохо – будем считать, что просто сработал принцип «работать на опережение!»

Сказано – сделано. Ликующие мальчики и девочки, которым впервые выпало счастье не сдавать никаких выпускных экзаменов, принесли домой свои аттестаты со среднеарифметическими отметками, а вечером в кругу счастливой семьи подвели за столом итоги года (не будем ханжами – и мы на их месте подвели бы!).

А наутро – телефонный звонок из родной школы: немедленно вернуть аттестат, ибо он недействителен! Почему недействителен? Потому что выдан незаконно! Как так незаконно? А так – министерского приказа о порядке выдачи не было! Как не было – он же был готов еще неделю назад? Готов-то он был, но не был подписан! Но теперь-то он ведь подписан!? Да, теперь подписан, а когда аттестаты выдавались, он подписан еще не был. А поскольку приказы обратной силы не имеют, то аттестаты, выданные ранее даты подписания министерского приказа, являются недействительными.

Вот такая коллизия. К счастью, этот «механизм» сработал не по всей Руси, а только, кажется, в Московской и Калужской областях (и поэтому происшествие может пройти по графе «административных недоразумений»), но осадок, как говорится, остался.

И осадок этот – не анекдотичный, а самый что ни на есть натуральный.

Во-первых, теперь сотни учителей должны потратить тысячи рабочих часов на перезаполнение аттестатов, даже толком не понимая, чью вину «искупают».

Во-вторых, десятки школьных директоров оказались в совершенно дурацком положении – то ли по собственной инициативе, то ли по «стечению обстоятельств».

В-третьих, Минпрос наверняка тоже чувствует себя неловко: налицо очевидный «сбой в системе».

И, наконец, скажите на милость: не грешно ли так издеваться над детскими душами (да еще в такой момент!) и одновременно выставлять перед всем честным народом на посмешище (пусть и невольно) всю систему образования, и без того, увы, не пользующуюся в общественном мнении безупречной репутацией?

Впрочем, если вдуматься, ловишь себя на удивительной литературно-исторической аналогии: по своей абсурдистской природе наша коллизия вполне конгениальна той, что породила фантасмагорического тыняновского поручика Киже. Его псевдореальность, как и псевдореальность наших злополучных аттестатов, могла возникнуть только в условиях извращенно-формальной централизации (сиречь – бюрократизации) управления: там – гатчинским гарнизоном, здесь – так называемым «единым образовательным пространством» (понимаемым, судя по всему, тоже как своеобразный гарнизон). По утверждению Ильи Ильфа, «в квартире, густо унавоженной бытом, сами собой вырастают фикусы». Похоже, что и наша «образовательная квартира» уже тоже достаточно унавожена вертикальным управлением, коль скоро в ней «сами собой» начинают вырастать документы строгой отчетности.

Сон разума…