В НИУ ВШЭ состоялся очередной открытый семинар на тему: «Есть ли альтернатива у педагогов для увеличения доходов, кроме репетиторства?» С докладами выступили ведущий научный сотрудник Института прикладных политических исследований Юлия Белова и директор Центра финансово-экономических решений в образовании Института образования НИУ ВШЭ Кирилл Зиньковский.

Так что же из себя представляет репетиторство, почему оно пользуется спросом и чем привлекательно для школьных педагогов?

«Из света в тень перелетая»

Юлия Белова считает, что широкое распространение репетиторства началось после развала СССР, в трудные 90-е годы, когда учителям не платили зарплату.

Хотя, справедливости ради, нужно сказать, что в советское время репетиторство процветало, особенно в крупных городах. Конкурс в вузы был высоким, экзамены устроены таким образом, что решение принималось дважды: отметка за освоение школьной программ выставлялась школьными учителями, а поступление в вуз, зачисление происходило по результатам вступительных экзаменов, которые принимались вузовскими преподавателями. И разрыв между этими экзаменами был, как правило, колоссальный. Поэтому родители выпускников либо стремились нанять высококвалифицированного преподавателя по предметам, которые сдавались в вузе, либо делали проще: нанимали тех преподавателей, которые сами принимали вступительные экзамены или были связаны с членами приёмных комиссий. Это была хорошо отлаженная система. Поэтому репетиторство в советское время было широко распространено, но носило двойной характер – «подтягивания по предмету» или скрытой взятки вузовским преподавателям.

Введение ЕГЭ и экономика оплаты труда учителей внесло свои коррективы в развитие репетиторства.

Несмотря на то что система оплаты труда педагогов реформируется как минимум последние 10 лет, с точки зрения заработной платы педагогическая деятельность сегодня по-прежнему остаётся малопривлекательной. Статистические данные показывают постепенный рост зарплаты в системе общего образования, но педагоги по-прежнему вынуждены искать способы увеличения своего дохода. И, конечно, их профессиональные компетенции больше всего востребованы в сфере репетиторства.

Если говорить о репетиторстве с экономической точки зрения, то сегодня это уверенная, твёрдо стоящая на ногах область самозанятости, которую ни больше ни меньше называют третьим сектором образования после государственного и частного. И, конечно, репетиторство может быть разным. Где-то это классические индивидуальные и групповые занятия, где-то – очные и дистанционные, на образовательных онлайн-платформах. Особо отмечается, что в последние годы репетиторская деятельность всё больше перемещается в цифровую среду, и педагоги стали больше преподавать онлайн и искать учеников на разных маркетплейсах. Конечно, пандемия многократно усилила эти тенденции, и даже те преподаватели, которые раньше не думали о репетиторстве, заинтересовались это идеей, так как для ее реализации созданы все условия.

Но есть и другая, не менее важная тенденция, на которую обращают внимание исследователи: репетиторство все больше становится сферой неформальной занятости и даже теневой, поэтому она очень сложно поддаётся государственному регулированию, контролю, учёту, измерению, исследованию, поскольку ученым очень сложно выйти на эту группу людей. Не случайно в своих изысканиях ученые НИУ ВШЭ использовали теорию профессора из Гонконга Марка Брея о теневом образовании, которое имеет свои особенные черты. Во-первых, оно следует как тень за основным образованием; во-вторых, оно копирует его и изменяется вместе с ним синхронно. Репетиторство в концепции теневого образования – это то, что помогает осваивать именно основные образовательные программы, готовиться к экзаменам в формате «учитель–ученик».

Причем, как показывают различные исследования, бОльшая часть эффектов теневого образования относится к негативным. Например, оно порождает образовательное неравенство, ухудшает качество преподавания в школах, снижая мотивацию учителей лучше преподавать материал. И лишь в малой части научных работ отмечаются позитивные эффекты, один из которых – это возможности для педагогов сохранить или увеличить свой доход благодаря репетиторству.

Молодые и продвинутые

Именно этому посвящено исследование ученых НИУ ВШЭ, которое основано на данных онлайн-опроса 346 педагогов, совмещающих репетиторство с работой в школе или полностью посвятивших свое время этому занятию и не имеющих нагрузки в общеобразовательной организации – к последней категории относится 46% респондентов-фрилансеров.

Средний возраст репетиторов в полученной выборке – 37–38 лет, что несколько ниже среднего возраста педагогов в целом по стране (43 года).

Иными словами, выборка характеризуется как более молодая, менее связанная с традиционным преподаванием в общеобразовательных организациях и больше интересующаяся цифровыми возможностями.

Не случайно в исследовании репетиторы разделены на две группы: 1) преподающие в традиционном офлайн-формате и 2) предоставляющие услуги на образовательных онлайн-платформах. Как выяснилось, заработки тех и других различны. Также в числе факторов учитывался возраст опрошенных, регион проживания, стаж, наличие педагогического образования и нагрузка в школе.

Школа как оплот стабильности, но не дохода

Как выяснилось, возраст и наличие диплома о педагогическом образовании на доход репетиторов не влияют. Если говорить о региональной дифференциации в оплате труда, то в среднем по стране она очень высокая. Так, если средняя зарплата школьных педагогов в Республике Коми в 2021 году составляла около 52 тысяч рублей, то, например, в Самарской области – 35–36 тысяч рублей, то есть на 31% меньше. А в целевой группе репетиторов, оказавшихся в центре внимания специалистов НИУ ВШЭ – всего 12–13%.

Причина – в «левых» подработках и в том, что стоимость репетиторского часа существенно выше школьного.

Так, по подсчетам ученых, при увеличении школьной среднемесячной нагрузки на 10 часов доход педагога возрастет всего на 3,4%, а при аналогичном увеличении репетиторских часов – на 7,3%.

«Стоимость репетиторского часа выходит за рамки экономического понимания ценообразования, несёт в себе социальный смысл и имеет свою институциональную логику. У репетиторов, конечно, есть больше возможности устанавливать цену, больше свободы и больше различных мотивов это делать. Цена зависит от статуса репетитора в восприятии учеников и родителей», – пояснила Юлия Белова.

Ученые попытались спрогнозировать, как повлияют на материальное положение учителей различные варианты сочетаний школьной и репетиторской нагрузки, включая занятия на онлайн-платформах.

Так, если учитель возьмет только школьную нагрузку в 155 часов в месяц (в том числе внеаудиторные занятия), его доход составит 35 673 рубля. При «чистой» репетиторской нагрузке в формате традиционных занятий он получит 64 563 рубля, при уроках на онлайн-платформах – 45 164 рубля.

Аналогичные тенденции наблюдаются и при увеличении школьной нагрузки до 206 часов в месяц (две ставки, включая внеаудиторные часы).

Вывод специалистов однозначен: в отличие от репетиторства, работа исключительно в школе, даже при чрезмерном увеличении нагрузки, не обеспечивает рост заработка, сравнимый с другими видами деятельности. Какой бы высокой ни была школьная нагрузка, без какого-либо приработка оплата труда педагога оказывается ниже, а риск профессионального выгорания выше.

В то же время многие учителя не бросают работу в школе, сохраняя даже небольшую нагрузку, поскольку это обеспечивает их стабильность и социальные гарантии.

«Учительство в большей мере ощущает себя средним классом и не очень готово занимать себя репетиторством»

Центр непрерывного экономического образования Института прикладных экономических исследований РАНХиГС проводит мониторинг учительской зарплаты, начиная с 2013 года.

Результаты последнего мониторинга за ноябрь 2022 года представила директор Центра Татьяна Клячко.

Выборка охватила более двух тысяч педагогов из трех регионов с разным уровнем социально-экономического развития (регион-донор, середняк, высокодотационный), причем Москва, Санкт-Петербург, ХМАО, ЯНАО и другие самые богатые регионы в мониторинге не участвуют. В каждом регионе опрашивают 700–750 человек, работающих как в школах региональных столиц, так в средних и малых городах и в сельской местности.

Итак, по результатам опроса около 40% учителей заявили, что размер оплаты труда у них существенно не изменился. Еще столько же сказали о незначительном росте, 11,4% – о незначительном уменьшении, и только 4% признали значительный рост.

В то же время несколько увеличилось число получающих более высокую зарплату: 30–35 тысяч рублей получает 21% педагогов против 11% в 2020 году, 2% – 50 тысяч рублей и выше.

По словам Татьяны Клячко, около двух третей опрошенных заявили, что они не подрабатывают (или они об этом не хотят говорить открыто?).

«Примечательно, что доля таких учителей увеличилась с 2020 года на 10%. Во многом это связано с тем, что дистанционный формат обучения серьезно увеличил нагрузку на учителей, и они стали минимизировать свои подработки. А когда онлайн-обучение стало постепенно сокращаться, многим не удалось восстановить прежние виды деятельности, в том числе оказание репетиторских услуг», – считает она.

К тому же в период распространения онлайн-уроков в эту сферу пришло много людей с непедагогическим образованием, и они заняли большой сегмент этого рынка, поскольку спрос на него в условиях пандемии был крайне высок: более 70% опрошенных семей говорили о том, что они прибегают к услугам репетиторов. Особенно это актуально для учащихся 9-х и 11-х классов.

Как ощущают себя педагоги в своем регионе, если иметь в виду их материальное положение? 62% сказали, что они получают средний доход, и это на 12% больше по сравнению с 2020 годом. И за тот же период на 10% уменьшилось количество тех, кто признает снижение своих доходов.

«Учительство в большей мере ощущает себя средним классом, чем это было раньше, и не очень готово занимать себя репетиторством, тем более что на уровне школ это не приветствуется», – считает Татьяна Клячко.

Правовые риски

О правовых рисках «теневой» репетиторской деятельности говорили многие участники дискуссии. Так, ведущий эксперт Центра финансово-экономических решений в образовании Института образования НИУ ВШЭ Анна Вавилова напомнила о том, что Трудовой кодекс запрещает репетиторскую деятельность в своей школе и даже предполагает прекращение трудовых отношений. Оценивают ли педагоги эти риски?

Отвечая на этот вопрос, Юлия Белова в качестве примера привела данные из новой монографии Дениса Стребкова и Андрея Шевчука «Что мы знаем о фрилансерах. Социология свободной занятости».

Там говорится о том, что договорные отношения оформляют только около 15% фрилансеров, 18% пользуются услугами образовательных сервисов, где деньги резервируются, а потом переводятся им после оказания услуги.

Остальные договариваются либо устно (21%), либо переписываются на платформе с заказчиком (44%).

По словам Юлии Беловой, в репетиторстве складывается та же ситуация, педагоги не всегда осознают риски и чем они могут им грозить. Многие считают, что «белая» зарплата им не нужна, рассуждая так: зачем платить налоги, если в случае необходимости государство не окажет им помощи? Так что государство пока не добилось успеха в легализации репетиторов.

«Репетиторство становится частью не только теневого, но и официального образования, – отметил руководитель Центра общего и дополнительного образования имени А.А. Пинского Сергей Косарецкий. – Пандемия подтолкнула отдельные эксперименты по внедрению цифрового тьюторинга для восполнения потерь в качестве образования, и эти услуги оплачиваются государством».

В то же время, по словам главного научного сотрудника Центра финансово-экономических решений Института образования НИУ ВШЭ Ирины Абанкиной, существенную часть расходов на репетиторов берут на себя семьи.

«Россия – страна тени, и эту тень не стереть. Сколько бы мы ни старались, тень разрастается. В этом смысле нет сегмента бесплатного образования, потому что образование с тенью финансируется как минимум из двух источников», – подчеркнула она.

Не наживы ради

Отвечая на вопрос, почему в качестве приработка учителя выбирают репетиторство, а не увеличение школьной нагрузки, Ирина Абанкина привела результаты магистерских исследований, доказывающих, что учителями движет не только «жажда наживы».

Так, в ходе опросов педагоги говорили о том, что в переполненном классе они вообще не могут отработать новые методы преподавания, а преподают только по шаблону.

Инновации применяются в небольшой группе с 3–5 мотивированными детьми, и методическое, дидактическое развитие действительно перемещается в эту «тень».

Для того чтобы учить школьников, репетиторы разрабатывают свои программы, отличные от тех, которые используются в классе. И если репутация репетиторов позволяет набрать достаточное количество учеников, то это обеспечивает доход существенно выше, чем в школе.

Таким образом альтернативы репетиторским подработкам у педагогов пока нет, считают эксперты. Конечно, можно вязать шапочки или вести блоги, но это доход нерегулярный и не позволяющий сохранить профессиональную идентичность.

Кстати, участники обсуждения оставили без внимания подработки учителей в частных школах или в системе дополнительного образования. Возможно, эти и другие вопросы будут рассмотрены в других исследованиях.