Образовательная политика // Статья

Почему персонализированное образование несовместимо с архаичными практиками и что мешает его развитию?


Почему персонализированное образование несовместимо с архаичными практиками и что мешает его развитию?
Иллюстрация: tnk.co.il

3 декабря состоялось очередное заседание экспертного клуба «Норма и деятельность» на тему: «Персонализированное образование в эпоху цифровой трансформации общества».

Следует напомнить, что аналогичная тема уже обсуждалась на одном из заседаний клуба в мае прошлого года, правда, в несколько ином ключе: если тогда участники дискуссии акцентировали внимание на различиях между терминами «индивидуализация» и «персонализация», то сейчас тема персонализации рассматривалась в более широком контексте цифровизации общества. Хотя и самой терминологии было уделено серьезное внимание.

В начале было слово

Свое выступление директор Института педагогики СПбГУ, научный руководитель программы СберКласс Елена Казакова начала с разъяснения понятия «персонализация», которое, хотя и все активнее входит в нашу жизнь, по-прежнему вызывает много споров, о чем свидетельствовали оживленные дискуссии, развернувшиеся среди участников экспертного клуба.

По мнению Елены Казаковой, в этом термине сочетаются несколько очень важных тенденций: находки личностного развивающего образования, субъектно-деятельностный подход, особенности тьюторского сопровождения.

В то же время есть существенные отличия индивидуализации от персонализации.

Если индивидуализация – это задача учителя, который выстраивает для ученика индивидуальный маршрут с учётом его уникальных особенностей, то персонализация предполагает самостоятельное построение учеником своей образовательной траектории под свои запросы, возможности и потребности. Совершенно понятно, что это не происходит мгновенно и требует определённого времени.

Как отметила Елена Казакова, понятие персонализации вошло в моду и стало привычным сначала в медицине, в маркетинге, в IT-сфере и после этого – в образовании.

Вместе с тем она обратила внимание на то, что есть «имитационная персонализация», которая фигурирует в отчетах, и «директивная персонализация, когда ее навязывают человеку в отсутствии его собственного желания».

«Но у персонализации есть некоторые критерии, главный из которых – возможность выбора», – подчеркнула Елена Казакова.

Тут в дискуссию включился член-корреспондент РАО Михаил Богуславский, который напомнил, что термин «персонализация» не такой уж модный неологизм, поскольку он появился еще в 1891 году благодаря немецким ученым – создателям направления «Педагогика личности». Но в то время под ним понималось создание условий, способствующих формированию личности, а сейчас ключевым критерием, как точно заметила Елена Казакова, является возможность выбора, который делает сам ученик. Это отличает современную персонализацию образования от концепта конца XIX века.

Эту позицию разделяет и директор «Школы антропологии будущего» РАНХиГС, заведующий кафедрой психологии личности МГУ Александр Асмолов, который рассматривает вариативность как инструмент поддержки развития личности и персонализации.

«Персонализация – это процесс порождения личности в потоке деятельности, которую выбирает сам субъект. Нам надо это превратить в практику развития личности, которая умеет отстаивать себя, а не является безличным винтиком», – констатировал ученый.

Слагаемые успеха

Но главный вопрос заключается в том, как реализовать персонализацию в условиях цифровой трансформации общества, чтобы не скатиться в имитационные процессы?

Елена Казакова назвала ряд критериев и требований.

Во-первых, это субъектная позиция всех участников процесса, включая учеников, педагогов, администрацию и, конечно, родителей, которые сегодня активно вмешиваются, иногда позитивно, иногда деструктивно, в организацию образовательного процесса. Но рассмотрение образования вне контекста образовательного сообщества бессмысленно.

Во-вторых, в основании персонализации лежит деятельностный, то есть задачный подход, где задача понимается как определённое действие при условии свободного выбора и ответственности самого ученика.

В-третьих, это гарантия и востребованность обратной связи на любое действие ученика – для того, чтобы в соответствии с этой обратной связью двигаться вперёд.

В-четвертых, учёт индивидуального образовательного стиля, модели мышления, восприятия действительности.

И как результат – формирование мягких навыков в процессе освоения предметных и междисциплинарных задач.

«Мы видим сегодня, что персонализированное образование даёт более устойчивый академический результат, а уж скачок мотивации просто необыкновенный, – отметила Елена Казакова. – У нас есть платформа СберКласс и не только. Я знаю несколько небольших платформ, которые реализуют самые разные образовательные программы, которые также спроектированы на основе выбора ученика».

Кроме того, по ее словам, сложилось целое сообщество из авторов нового контента, и есть поддержка со стороны детей, учителей, родителей, многие из которых даже стали апологетами этого движения. Есть очень мощный запрос со стороны бизнеса, которому важны люди с мягкими цифровыми навыками, умеющие работать в команде. Есть официальный запрос государства. Даже обновленный стандарт общего образования содержит это понятие. И, конечно, большое значение имеет возможность активно опереться не только на международный, но в первую очередь на отечественный опыт.

Оптимистические ноты добавило и образное высказывание руководителя дирекции методологии ООО «СберОбразование» Алексея Турчина, по словам которого, «в персонализированном образовании ученики чувствуют себя за рулем собственного Fеrarri, а не пассажиром в переполненном городском автобусе, который движется по уже заданному маршруту».

Неизбежные риски

Однако, как выяснилось из дальнейшего выступления Елены Казаковой, на пути Fеrarri, как и на пути обычного автобуса, встречаются свои ямы и неожиданные препятствия, которые необходимо предвидеть.

Так, успешной реализации персонализированной модели мешают различные стереотипы и откровенные фейки, в том числе о вытеснении традиционных школ дистанционным обучением или о порабощении человека искусственным интеллектом.

Не менее опасно заблуждение в том, что, например, онлайн-образование считают тождественным персонализации, и стоит только оцифровать учебники и программы, как образовательный процесс сам по себе станет более мотивированным и личностным.

Не менее вреден и миф о том, что любым контентом можно заполнить любую платформу без учета технологий работы с ним. По этой причине многие платформенные решения оказываются тупиковыми для персонализации.

Так же, как тупиковым оказался перевод классно-урочной системы или лекционно-семинарского формата с «говорящими головами» в онлайн, и подобных примеров мы наблюдали множество в период пандемии.

В чате клуба можно было встретить резкие суждения о несовместимости классно-урочной системы и персонализации.

В связи с этим Елена Казакова подчеркнула, что «инструмент персонализации выстроен совсем не так, как инструмент массового образования, применяемый на предыдущих этапах развития общества и образования».

Из-за непонимания этой аксиомы возникают основные ошибки и трудности, с которыми сталкиваются учителя:

  • культура совместной деятельности в логике персонализации не осваивается до внедрения цифровых платформ, из-за чего начинает происходить наложение двух навыков одновременно и в итоге отторгаются оба (там, где не выстроен персонализированный процесс, цифровые технологии не сработают, и от них отказываются);
  • низкая культура чтения учебных текстов как у педагогов, так и у детей;
  • недостаточная культура деятельностной педагогики.

И главное: учителя, которые сами никогда не учились в персонализированных моделях, не могут передать этот опыт своим ученикам.

Как преодолеть дефициты?

К этим проблемам доктор педагогических наук, профессор Института педагогики СПбГУ Леонид Илюшин добавил еще четыре, выявленных в процессе мониторинга персонализации в образовании: дефицит понимания смысла действий; дефицит переживания состояния «потока»; дефицит радости и удовольствия; дефицит уважения и сочувствия.

Выход он видит в способности учителя меняться в ответ на вызовы времени: в отказе от привычных практик (выход из зоны «дидактического комфорта»), в готовности учиться вместе с учениками и в интеллектуальном оптимизме педагога.

По мнению научного руководителя Института образования НИУ ВШЭ Исака Фрумина, «главный дефицит, с которым сейчас сталкивается наша образовательная система – это низкие учебные результаты огромного числа детей (речь идет о сотнях тысяч), которые тем самым лишаются важных шансов на успешную трудовую карьеру».

«С каждым годом обучения ребенок имеет все больше шансов попасть в категорию неуспешных, и 20–30% выпускников 9-х классов не обладают базовой функциональной грамотностью хотя бы в одной области», – с тревогой сообщил эксперт.

В то же время платформа, по его словам – замечательный инструмент учета индивидуальных особенностей ребенка и помощи ему в преодолении учебного отставания.

Эту мысль продолжил академик РАН и РАО Алексей Семенов, отметив, что в его понимании персонализированное образование является частью более широкой картины результативного образования, однако результат не всегда означает высокую оценку, а скорее отражает динамику прогресса в знаниях ученика относительно его предыдущего уровня.

«Сегодня накапливаемые большие данные дают возможность для прогнозирования и объективной аттестации в том числе учителя, который сумел двоечника вытянуть на троечника, и именно этому педагогу следует дать звание “Учителя года” и стимулирующие доплаты», – считает ученый.

По мнению профессора, завкафедрой образования и педагогических наук Южного федерального университета Александра Бермуса, не следует ограничивать феномен персонализации только стенами образовательного учреждения, а есть смысл подумать о том, «каким образом в этом открытом социальном, гуманитарном, цифровом пространстве мы можем реализовать персонализацию, включая школу, системы дополнительного образования, неформальное образование, различные культурные практики и т.д.».

«Пока еще персонализация не является нормой в нашем обществе и в нашей школе. Сначала это понятие должно укорениться в групповом сознании и только после этого перекочевать в норму. Если происходит наоборот, то это чревато деинституализацией. Возможно, освоение цифровых инструментов будет способствовать и развитию общественного сознания», – сказал в заключение научный руководитель ИПОП «Эврика» Александр Адамский.


Youtube

Новости





























































Поделиться

Youtube