С 14 сентября по 12 октября в российских школах прошли Всероссийские проверочные работы (ВПР), в которых, по предварительным прогнозам, должны были принять участие около шести миллионов учащихся с пятых по девятые классы всех 85 регионов.

Стрессогенный фактор

Педагогическая общественность неоднозначно отнеслась к инициативе Рособрнадзора.

По мнению Общероссийского профсоюза работников образования, проведение в начале учебного года каких-либо проверочных мероприятий, в частности ВПР, привело не только к нарушению адаптационного периода, но и к сбоям в дальнейшем обучении. В связи с проведением ВПР возникли вопросы и с учебным расписанием образовательных организаций, которое и без того было очень сложно составить с учетом требований Роспотребнадзора в условиях распространения коронавирусной инфекции. ВПР в этот сложный период, несмотря на безоценочный формат проведения, явились сильнейшим стрессогенным фактором как для обучающихся, так и для учителей, что подтверждается результатами проведенного профсоюзом опроса.

«Последствия всех факторов в совокупности нетрудно предугадать: потеря работоспособности, снижение мотивации и успеваемости, а также снижение уровня физического и психологического здоровья всех участников образовательного процесса, что в условиях распространения коронавирусной инфекции совершенно недопустимо», – говорится в заявлении профсоюза.

Казалось бы, предлог для проведения ВПР был вполне благовидный. Как неоднократно подчеркивал в своих выступлениях министр просвещения Сергей Кравцов, ВПР в этом году нацелены на понимание тех дефицитов знаний, которые могли образоваться у детей за период пандемии и за время летних каникул. По результатам такой диагностики Министерство просвещения разработает программу помощи педагогам, чтобы восполнить пробелы в знаниях.

Однако, по мнению директора Центра экономики непрерывного образования Института прикладных экономических исследований (ИПЭИ) РАНХиГС, доктора экономических наук Татьяны Клячко, прежде чем выявлять пробелы и дефициты в знаниях учащихся, необходимо было проанализировать способы их устранения.

К тому же слабые школы можно «вычислить» и без ВПР: это те, учащиеся которых показывают низкие результаты на ОГЭ, ЕГЭ, а также по итогам различных региональных диагностик.

Большую роль играют и научные исследования в области образования.

Репетиторство с пеленок

Центр экономики непрерывного образования проводит мониторинг эффективности школы, начиная с 2013 года. В том числе ведется регулярный опрос учителей о том, сколько, по их мнению, детей не справляются со школьной программой.

По свидетельству Татьяны Клячко, уже в начальной школе складывается далеко не радужная картина. Так, 46% учителей считают, что таких учеников от 5% до 15%, в зависимости от ситуации в регионах.

По итогам опроса родителей, уже в первом классе примерно 7,5% семей нанимали ребенку репетиторов для занятий по иностранному языку или для решения его школьных проблем.

Во втором классе 10,5% семей приглашают репетиторов, сталкиваясь с трудностями детей в учебе. И до 6-го класса эта доля медленно растет. В шестом классе она охватывает уже треть семей. Потом родители немного успокаиваются: в 7-м и 8-м классах к услугам репетиторов прибегает четверть семей. Далее следует всплеск 9-го класса (40%) – это сдача ОГЭ, основного государственного экзамена для девятиклассников. И, наконец, максимального значения (60%) спрос на репетиторские услуги достигает у одиннадцатиклассников.

Подчеркнем, это было до пандемии, во время и после нее исследования еще не проводились, ближайшие запланированы на начало следующего года.

Однако, по предположениям Татьяны Клячко, доля детей, не осваивающих программу, в период дистанта могла вырасти.

Разберемся, почему это произошло.

Кому не помогают родители?

Феноменом весеннего дистанта стал значительный рост участия родителей в образовании их детей.

Согласно результатам мониторинга эффективности школы, почти 60% мам и пап регулярно занимаются с детьми домашними заданиями. При этом значительная часть родителей стали в пандемию фактически помощниками учителей на полный рабочий день. Но остаются 40% родителей, которые не помогают своим детям учиться.

В когорте школьников, которым родители не помогают в выполнении ежедневных заданий, специалисты выделяют по крайней мере три категории.

Это, во-первых, дети, которые до пандемии сами справлялись со своими школьными заданиями. Ко второй категории относятся ребята, которым родители нанимали репетиторов, и те решали с ними их школьные проблемы. При этом и родители также иногда им помогали. Третья категория – это ученики, которым родители не могут или не хотят помогать в выполнении домашних и тем более классных работ, а средств на репетиторов у них нет по определению.

И вот здесь, как подчеркивает Татьяна Клячко, пандемия могла сыграть достаточно неоднозначную роль, если мы говорим о трех перечисленных группах. С одной стороны, дети из первой группы. Они хорошо учились и не требовали внимания родителей. Но продолжилось ли это в период пандемии? Или родителям все-таки пришлось вмешиваться в обучение детей? И как они вмешивались – помогали сами или нанимали репетиторов?

«Точно мы пока не знаем, но, судя по росту репетиторских услуг в весенне-летний период, части из этих ребят, похоже, потребовалась внешняя помощь», – говорит известный экономист.

Выпавшие из процесса

Но основной зоной риска, по ее мнению, является третья группа, к которой относятся дети, как правило, из малообеспеченных и неблагополучных семей, где родители не помогают детям в учебе, а репетиторов они не нанимают из-за низкого уровня доходов.

«Эти дети попали в очень тяжелое положение, потому что при переходе на дистант они вообще выпадали из процесса обучения, – констатирует Татьяна Клячко. – Как правило, и компьютеров в таких семьях нет. И на проблемы этих детей необходимо обратить внимание в первую очередь. К сожалению, у нас сейчас практически очень мало ресурсов на их решение, потому что учителя и так перегружены, и многие из них уходят из школы; родители, которые раньше не занимались детьми, вряд ли станут это делать – у них нет для этого, как правило, ни желания, ни компетенций. И рычагов влияния на них у нас тоже нет».

Выход ей видится в создании волонтерских бригад из числа студентов педвузов, но для того чтобы они «достучались» до нуждающихся в их помощи, предварительно необходимо обеспечить их техническими средствами.

То есть задача двоякая, сложная, но, как выясняется, вполне решаемая.

Десанты цифровых волонтеров

Обнадеживает, что за время весенней самоизоляции такие инициативы стали реализовываться на практике.

Например, начал действовать федеральный проект «Волонтеры просвещения», в рамках которого в семьи учащихся спонсоры безвозмездно передали около 500 тысяч компьютеров, планшетов и другой техники.

(Правда, как отмечают специалисты, подобные благотворительные акции не покрывают полностью потребности семей в компьютерной технике, в любом случае необходимы федеральные средства на эти цели.)

Кроме того, в рамках этого проекта студенты педвузов помогали организовать онлайн-обучение в школах разных регионов, решая самые разные вопросы – от технической поддержки учителей, детей, родителей до проведения уроков.

Студентам Ярославского педагогического университета им. К.Д. Ушинского эта работа была учтена в качестве учебной практики, и, по словам одной из участниц – Натальи Волковой, они намерены продолжать ее не только в условиях карантина, но и в рамках цифровизации школ.

В некоторых регионах добровольцы оказывали адресную помощь определенным группам нуждающихся.

Например, по свидетельству директора «Школы будущего» села Большое Исаково Калининградской области Алексея Голубицкого, будущие педагоги оказывали помощь в дистанционном обучении многодетным семьям.

Онлайн-наставники Башкирского государственного педагогического университета им. М. Акмуллы работали с детьми медработников и специалистов, задействованных в сфере жизнеобеспечения региона.

«Десант цифровых волонтёров» Алтайского государственного гуманитарно-педагогического университета имени В.М. Шукшина организовал горячую линию помощи родителям начальных классов и психологическую службу поддержки для младших школьников.

И таких примеров можно привести десятки: география деятельности добровольческих бригад на самом деле очень широка.

Молодость плюс опыт = формула успеха

Примечательно, что в ходе этой работы образовалось еще одно интересное направление – тандемы начинающих педагогов с их опытными коллегами. Первые в силу своего возраста хорошо владеют цифровыми технологиями, вторые – педагогическими.

Так произошло в Тамбовской области, где студенты учились у старших коллег тому, как построить урок, как преподнести материал, как общаться с учениками, а учителя с их помощью осваивали новые возможности дистанционного преподавания.

Похожую систему планируется ввести и в Москве. Студенты и выпускники педагогических вузов будут вести уроки, а опытные учителя – контролировать учебный процесс в дистанционном режиме.

Планируется, что на практику в школы с 19 октября выйдет около 3 тысяч студентов МГПУ – бакалавров от 2-го курса и старше.

Такие меры принимаются в связи с уходом на удаленный режим работы педагогов старше 65 лет, а также учителей, страдающих хроническими заболеваниями.

И хотя эксперты и учителя неоднозначно оценивают инициативу мэра, президент Межрегиональной тьюторской ассоциации, профессор МГПУ Татьяна Ковалева видит в нововведении немало преимуществ.

В общем, дистанционный формат обучения при умелом подходе создает условия для творческих решений, позволяющих не только не допустить пробелов в знаниях учеников, но и повысить качество образования.