В первые дни наступившего 2020 года мы спросили наших экспертов о том, какие три события минувшего года в сфере образования они считают наиболее значимыми и каковы их прогнозы на ближайшее время.
– Олег Николаевич, какие три события минувшего года в сфере образования Вы назвали бы главными?
– На мой взгляд, первое главное событие прошлого года – это начало запуска национального проекта «Образование» и федеральных проектов, второе – утверждение предметных концепций для основной и старшей школы и обсуждение проекта новых образовательных стандартов, и третье – большие расширенные парламентские слушания по вопросам образования в Государственной думе летом прошедшего года. К сожалению, эффективность всех этих событий оказалась, мягко говоря, не очень высокой.
– Каковы Ваши прогнозы на следующий год и ближайшую перспективу?
– Первое. Денег в образовании больше не станет. Напомню, федеральный бюджет в целом в 2020 году увеличивается на 6,6%, а бюджет образования – на 5,7%, то есть меньше, чем расходы федерального бюджета в целом.
Следовательно, доля образования в федеральном бюджете будет в этом году сокращаться.
Второе. Кадровый кризис в образовании в 2020 году будет только нарастать. Никаких существенных перемен в политике оплаты труда не произошло, при том же уровне этой оплаты количество вакантных мест педагогов будет увеличиваться, но ещё больше будет возрастать в целом нагрузка на педагогических работников, которая делает крайне проблематичным качественное образование (я имею в виду не только преподавание учебных предметов, но и воспитание школьников).
Третье. Что касается предметных концепций и образовательных стандартов, на мой взгляд, они не решат современных проблем образования. Предметные концепции и стандарты идут путём максимального увеличения формального содержания образования при понижении реального уровня понимания школьников. Знаю это из личного опыта общения с детьми. Если бы, например, в шестом классе провели Всероссийскую проверочную работу по остаточным знаниям детей за пятый класс, скажем, по античной истории, мы, наверное, выяснили бы, что дети не помнят почти ничего. Современные дети крайне мало читают. При этом литературоведческое содержание предмета всё время увеличивается. Теперь уже в пятом классе положено знать, что такое ямб, хорей, дактиль, анапест и амфибрахий. Зачем, понять невозможно. При этом живого отношения к литературе и литературной классике не формируется, а многие педагоги прямо рекомендуют детям вместо книг читать либо выдержки, дайджесты, либо их описание, статьи о книгах. Примерно тем же путём идут предметные концепции и новые стандарты. Иными словами, нарушен принцип зоны ближайшего развития Выготского: общее количество часов по большинству предметов по сравнению с советскими временами сокращено, при этом содержание образования осталось прежним или даже увеличено. Пробежка «галопом по Европам» даёт результат «пустой головы» и формирует так называемых «что-то умеющих недознаек». Как это скажется на общей культуре нации, представить себе нетрудно.
– В декабре этого года педагогическая общественность активно обсуждала результаты PISA, которые снизились по сравнению с 2015 годом. Чем Вы это объясняете?
– Я внимательно анализирую результаты международных исследований и хочу ещё раз на всякий случай напомнить читателям сайта «Вести образования»: если в начальной школе мы сохраняем одну из лидерских позиций в мире (исследование PIRLS), если учащиеся 4–8-х классов выглядят более или менее прилично по результатам исследования TIMSS, то касательно PISA я не замечал особенных улучшений с 2003 по 2015 год, а если они и происходили, то незначительные. И, в общем, мы по-прежнему преимущественно в четвёртой десятке, периодически попадаем в третью, иногда в пятую, не более того. То есть при сравнительном измерении качество образования явно падает к старшей школе, несмотря на то что современные дети гораздо более загружены, чем были загружены мы, а в старших классах практически перестали изучать всерьёз все предметы, кроме тех, которые они собираются сдавать в рамках Единого государственного экзамена. Получается, что труда много, а результаты посредственные. Это тема для очень серьёзной работы и Министерства просвещения, и Российской академии образования. Общий уровень культуры нации под угрозой. Недавно на одной из телевизионных программ ведущий Роман Бабаян пригласил к микрофону студентов лучших московских федеральных вузов и обнаружил, что они не имеют элементарнейших знаний не только в области математики, физики, химии, но и в гуманитарной области, и не способны ответить на элементарные вопросы.
Причем спрашивали ребят только о самых элементарных вещах, которые Роман Бабаян, выпускник 1984 года, или Олег Смолин, выпускник 1974 года, легко помнят до сих пор.
Поэтому нам не нужно обольщаться нашими победами на олимпиадах. Ситуация говорит только об одном: резко увеличился разрыв между отдельными достижениями и общим средним уровнем образования.
Между тем японцы считают (и я полагаю, они правы), что высокий в среднем уровень образования граждан для страны важнее, чем отдельные достижения. Напомню ещё раз, что ещё в XVIII веке Михайло Ломоносов призывал давать настоящее образование по максимуму всем, и считал, что только тогда из их числа выделится плеяда блестящих учёных.
– Олег Николаевич, Вы еще года два-три тому назад делали ставку на министра образования Ольгу Васильеву. А сейчас Вы сами признали политику в области образования неэффективной. Связано ли это с неэффективной политикой Минпроса?
– Любой министр в правительстве представляет собой часть команды. И мы прекрасно понимаем, что, например, деньги в образовании зависят не от Ольги Васильевой или зависят от неё в небольшой степени. Мы прекрасно понимаем, что бюрократизация образования на 80% связана с деятельностью разного рода контролирующих органов и только на 20% – с деятельностью органов управления образованием. Впрочем, 20% – тоже не такая уж маленькая составляющая. И потом, я заметил, что по некоторым из вопросов, по которым вполне определённо высказывалась Ольга Юрьевна и снискала себе этим самым популярность и уважение в образовательном сообществе, ее позиции стали гораздо более сглаженными, нейтральными. Чего стоит история, например, о том, что Ольга Васильева требовала исключить из образования теорию так называемых услуг, а при этом правительство дало отрицательный отзыв на наш законопроект точно такого же содержания, и депутаты Государственной думы, приговаривая: «Да, да, образование – это не услуга», провалили этот законопроект. Поэтому отдельно взятый министр в рамках правительственной команды не такой уж свободный человек, как, наверное, ему и нам бы хотелось.
