Кто я? Где я? С кем я?

С точки зрения восприятия общества, я – женщина, жена, мать. Меня зовут Юлия. Последние восемь лет живу в Риме и профессионально занимаюсь развитием отеля. Дочки – полилингвы по крови, паспорту и мировосприятию.

Как становятся билингвами?

Первое открытие – билингвами не становятся, ими рождаются. Все дети – прирожденные лингвисты, и только мы, взрослые, своими рамками ограничиваем их мир. Мои дочки Мадлен и Виктория, пяти и двух лет, родились в благодатных условиях для развития лингвистических способностей. Сейчас старшая говорит на трех языках – русском, немецком и итальянском. Младшая – на русском и немецком. Когда ей исполнится три года, подключим третий язык – итальянский.

Вопрос, который задают практически все мои знакомые: «Зачем немецкий?»

Немецкий традиционно тяжело воспринимается на слух большинством людей и считается сложным для изучения.

Но, во-первых, немецкий и итальянский – это родные языки моего мужа. Можно сказать „papalingua“ для моих дочерей. Муж – уроженец провинции Трентино Альто-Адидже в Италии. В провинции два национальных языка – немецкий и итальянский. Поэтому владение обоими является неотъемлемой частью культурного кода наших детей. Да и наш домашний язык общения (когда вся семья в сборе) – немецкий.

Во-вторых, например, в венгерском языке алфавит состоит из 40 букв, 14 из которых гласные, а еще более двадцати падежей. Но вернемся к вопросу изучения немецкого.

Были ли сложности в процессе освоения языков?

Есть такое хорошее выражение в немецком языке – jein (ja – «да» совмещено с nein – «нет»). Вот его я бы применила конкретно к нашей ситуации.

У Мадлен не возникло трудностей и сложностей в период становления русского и немецкого. В три года она пошла в итальянский сад в Риме с минимальным знанием языка. Но мне пришлось очень много работать. Первый год был самым сложным. Ребенок самостоятельно не мог установить социальные связи с детьми. Дети в таком возрасте еще и сами плохо говорят, а некоторые дети в нашем саду говорили на римском диалекте (к тому же темп итальянской речи очень быстрый).

Не дождавшись от Мадлен ответа на свои вопросы, они разворачивались и шли играть с другими, более разговорчивыми детьми. Воспитатель очень волновалась, так как это был ее первый опыт работы с ребенком-билингвой. Но нам очень повезло с группой родителей. Я обратилась к ним с просьбой помочь, и все отозвались: нас приглашали в гости, на дни рождения, прогулки. Так постепенно дочка влилась в коллектив, подружилась с ребятами и через год начала говорить по-итальянски уже предложениями. Должна отметить, что воспитатель прилагала максимум усилий.

Итак, благодаря совместной работе спустя три года Мадлен готова пойти в школу и может учиться на любом из ее родных языков. И это наше еще одно открытие!

О чем говорят и думают билингвы

Например, пятилетняя Мадлен хочет знать, как произошел язык и как люди пришли к тому, что начали произносить звуки.

А двухлетняя Виктория хоть еще и не говорит по-итальянски, но уже может выделить из контекста знакомые слова.

Недавно официант в ресторане спросил ее на итальянском: «Сеньорина, а ты что хочешь заказать?» И стал перечислять: пицца, карбонара, картофель фри? Виктория не ответила (сейчас у нее период стеснения, когда к ней обращаются), опустила голову. А когда официант ушел, спросила меня: «Ну, он принесет карбонару?»

В следующей статье я расскажу о нашем опыте в итальянском саду в Риме и поделюсь своими успехами и сомнениями по развитию первых двух языков во время введения третьего.