"Вести образования" публикуют колонку учителя, обозревателя "Новой газеты" Ирины Лукьяновой полностью.

В российских школах собираются запретить мобильные телефоны. С такой инициативой выступила председатель Совета Федерации Валентина Матвиенко на заседании Президентского совета по госполитике в сфере защиты семьи и детей. Роспотребнадзор, по словам его главы Анны Поповой, создаст рабочую группу и в течение месяца подготовит предложения по запрету телефонов на территории школ.

Корреспондент «Вестей», рассказывая об этом, сообщила телезителям: «угрозой для школьного информационного пространства давно и устойчиво стали смартфоны, в которых школьник проводит жизнь». Учительская и родительская общественность, если верить новостям, чуть не единогласно требует запрета, и запрет этот обсуждается уже давно. Впрочем, еще год назад министр просвещения Ольга Васильева, комментируя аналогичный запрет во Франции, сказала, что не считает эту меру нужной: пусть лучше телефоны будут для связи, но во время урока лежат где-нибудь в шкафчике.

Действительно, телефоны отвлекают детей на уроках и на переменах, и это знает каждый учитель.

Кроме того, дети снимают на видео друг друга, учителей, невкусную еду в столовой, а потом выкладывают в Сеть.

Одни надеются, что запрет на телефоны поможет защитить учителя и детей от травли. Другие замечают, что это единственное средство для ребенка защититься от учительского произвола.

А еще смартфоны негде хранить. Запирающихся шкафчиков в большинстве российских школ нет, а значит, телефон могут стащить. Собирать телефоны на уроке в коробку на учительском столе — тоже не выход: один зазвонит, на другой неловко уронят третий — кто должен отвечать?

Школа отвечать за дорогие гаджеты не хочет.

Поэтому легче всего, в самом деле, просто вообще запретить.

Но родители не в восторге. Им телефоны нужны для связи с ребенком — и для безопасности этого самого ребенка. Если с ребенком что-то случилось в школе, у него должна быть возможность связаться с родителями. Если у родителей вдруг случилось что-то непредвиденное, и они должны предупредить ребенка, — у них должна быть возможность сделать это напрямую, а не через классного руководителя, как предлагают сторонники запрета. Классный руководитель может быть на уроке, а телефон его выключен.

Коллега рассказала непростую историю с участием смартфона, произошедшую в этом году в одной московской школе. Девочка скучала на уроке и пролистывала инстаграмные «сториз». И увидела, что ее подружка, ученица той же школы, постит из дома фотографии, свидетельствующие о суицидальных намерениях. Девочка отпросилась с урока, побежала к школьному психологу, та связалась с родителями — и ребенка успели спасти.

Да и не все учителя — сторонники однозначного запрета смартфонов в классе. Я, например, учитель литературы.

На уроке мы работаем с текстами. Но у ребенка дома может не быть нужного материала, родители далеко не всегда радуются идее купить ребенку все программные произведения, электронные книги есть не у всех, а в школьной библиотеке может не быть достаточно копий «Фауста» в нужном переводе или «Женитьбы Фигаро» на весь класс.

Распечатывать объемные произведения — тоже не выход. Интерактивной доски в классе может не быть, а городская система контент-фильтрации для школ непредсказуемо блокирует сайты с текстами. Поэтому попросить класс открыть нужный текст на телефонах — действительно выход.

Многие учителя дают классу на уроках задания погуглить то-то, найти информацию о том-то, поискать ответы на вопросы. Заодно учат основам информационной грамотности: каким сайтам можно доверять, каким нет, как проверять и перепроверять информацию, как отличать достоверные источники от недостоверных.

Я разрешаю писать классные сочинения, пользуясь любыми источниками в интернете:

мне важно научить школьников грамотно их использовать и корректно на них ссылаться — вместо того, чтобы исподтишка скатывать неизвестно кем написанные готовые работы. Это часть обучения, это те навыки, которым мне надо обучить учеников, если я хочу научить их думать и работать с информацией, а не копипастить.

Если говорить о мировом опыте, то в нем есть не только запреты, которые перенять легче всего. В некоторых странах организации, занимающиеся обеспечением школьного интернета, предлагают типовые решения в области информационной безопасности. Школам предлагается разработанный профессионалами документ, в котором прописаны нормы поведения в интернете для всех, кто имеет отношение к школе и доступ к ее вайфаю (от порядка разрешения конфликтов родителей с учителями до плагиата в ученических работах, от разных степеней допуска к школьным компьютерам и адресам до использования в учебных целях документов, которые может блокировать школьная система контент-фильтрации.

Гибкая система с разными уровнями решений — один для младших учеников, другой для старших, третий для учителей — сложнее, чем однозначный запрет, но дает куда больше степеней свободы. Разработать школьный курс, обучающий детей ответственному поведению и безопасности в интернете — тоже сложнее, чем просто запретить. Представление о том, что делать, если тебя травят в соцсетях, и как не пойматься на фишинг, не менее важны для завтрашних граждан, чем сведения о том, как определить, где север, если ты заблудился в лесу. В конце концов, большинству городских школьников в Сети заблудиться гораздо реальнее. И это вполне достойно курсов ОБЖ и информатики.

ВОТ ТУТ, НАПРИМЕР, МОЖНО НАЙТИ ГОТОВЫЕ ПЛАНЫ УРОКОВ ДЛЯ 12-ЛЕТНЕГО КУРСА ШКОЛЬНОГО ОБУЧЕНИЯ КИБЕРГРАМОТНОСТИ DIGITAL CITIZENSHIP, РАЗРАБОТАННОГО АМЕРИКАНСКОЙ ОРГАНИЗАЦИЕЙ COMMON SENSE EDUCATION.

Этот опыт доступен, детей можно учить вести себя в киберпространстве цивилизованно. Стихийную телефонную вольницу вполне можно ввести в границы разумного.

Но пока взрослые пугаются, считают новые технологии угрозой, а запрет — лучшей мерой с этой угрозой справиться, никакая цифровая цивилизованность нам не грозит. А уж способ обойти запрет дети найдут, не сомневайтесь.