С 2019 по 2024 годы в России реализуются национальные проекты. В сфере образования – 10 федеральных проектов.

О том, каких положительных эффектов ожидать от их внедрения, а также о возможных издержках и рисках рассказывает в интервью «ВО» директор Центра экономики непрерывного образования Института прикладных экономических исследований РАНХиГС, доктор экономических наук Татьяна Клячко.

О второй смене и молодых учителях

– Один из основных и самых дорогостоящих федеральных проектов в сфере образования – «Современная школа», в ходе выполнения которого к концу 2024 года планируется создать в общей сложности 230 тысяч новых мест в общеобразовательных учреждениях, открыть первые 25 школ, построенных с привлечением частных инвестиций. Общая сумма расходов на эти цели составит 295,1 млрд рублей. Просчитана ли потребность в новых учителях в связи с реализацией этого проекта?

– Нет, я думаю. Проблема состоит в том, что часто одна задача решается без учета ее связей с другими. Оценить дополнительную потребность в учителях можно, но надо знать, как будут вводиться новые учебные места: новая школа будет вводиться вместо старой или все действующие школы сохранятся, а к ним добавятся новые. В разных регионах ситуация будет разной. И, соответственно, возникающая нагрузка на регионы тоже будет различаться. Если вводится новая школа наряду с действующими, то это дополнительная зарплата учителей, начисления на заработную плату, дополнительная оплата коммунальных услуг. Все это надо учитывать и, что немаловажно, понимать, в какой год реализации Федерального проекта «Современная школа» могут возникнуть дополнительные расходы на региональном и муниципальном уровнях.

Нужно и понимать, что приток новых учителей означает изменение в деятельности педагогических коллективов. Наши исследования показывают, что многие учителя, долгое время работающие в школе, считают, что приток молодежи может негативно сказываться на профессиональном уровне учительского корпуса в целом. При этом следует учитывать, что 75% педагогов не хотят уходить из профессии. Эта цифра не означает, что все они довольны своей работой. Причины остаться в школе у учителя могут быть самые разные: любовь к профессии, с одной стороны, узкий рынок труда в регионе, сложность в переквалификации, возраст, привычка, определенная жизненная стабильность, с другой. Вместе с тем почти четверть учителей-«старожилов» полагают, что для молодых педагогов в работе в школе нет ничего привлекательного. Это очень серьезный сигнал неблагополучия: учитель остается в школе, но не считает свою работу привлекательной.

– Решится ли при заданных темпах строительства – 230 тысяч мест за 6 лет – проблема ликвидации второй и третьей смен?

– Во вторую и третью смену в России обучается 1 млн 900 тысяч школьников, или 13% от их общей численности. При этом есть всего 79 школ, где 10 100 учащихся обучаются в третью смену. Поэтому в результате реализации проекта «Современная школа» удастся ликвидировать только третью смену. Численность же обучающихся во второй смене сократится всего на 11,6% за 6 лет реализации национального проекта. Правда, в какой-то мере преодолеть проблему поможет падение рождаемости: с 2020 года численность школьников начнет снижаться, поэтому двухсменное обучение мы сможем ликвидировать лет через 30. Но поскольку правительство намерено поощрять демографический рост, то, вполне возможно, вторая смена снова начнет расти, и перед нами вновь встанет задача ее ликвидации. На строительство 230 тысяч новых мест в школах потребуется примерно 105–120 млрд рублей. Остальное пойдет на модернизацию материально-технической базы, на обновление предметной области «Технология», на реализацию основных и дополнительных общеобразовательных программ цифрового, естественнонаучного, технического и гуманитарного профилей в сельских школах и малых городах.

– Как вторая смена сказывается на качестве образования?

– По-разному, в зависимости от того, «жаворонок» ребенок или «сова». Одним удобнее учиться с утра, другим – во второй половине дня. Мне больше нравилось учиться во вторую смену, поскольку мне трудно было вставать рано и идти в школу. Перевод всех школ на работу в первую смену, скорее, решает проблемы родителей, а не учеников.Родителям удобнее отвести детей на уроки с утра, а после этого сразу поехать на работу и забрать детей из продленки уже вечером.

Но, например, в Болгарии эта проблема решается по-другому: если ребенок учится во второй половине дня, то «продленка» у него с утра. Надо также учитывать, что желание ликвидировать вторую смену связано с тем, что школа стремится во вторую половину дня развивать дополнительные занятия, что требует и свободных помещений, и, конечно, учителей, которые ведут эти занятия – кружки, студии, факультативы.

О передвижных «Кванториумах» и работе с отстающими

– Особой критике подвергается проект «Успех каждого ребенка» (общая сумма расходов – 80,5 млрд руб.), направленный на развитие дополнительного образования, где акцент сделан на создание центров для талантливых детей. Многие эксперты настаивают на том, что средства следует направить на обучение отстающих учащихся, которые не осваивают школьную программу, а таких у нас, по разным подсчетам, от 15 до 20%. Как Вы оцениваете эту ситуацию?

– Здесь мне видятся две проблемы. С одной стороны, нельзя потерять одаренных детей: если талант вовремя не развивать, то он может «заглохнуть». Поэтому поддержка такой категории детей – очень важная задача. И система дополнительного образования детей может сыграть весьма серьезную роль в развитии способностей ребенка.

С другой стороны, меня очень тревожит эта тенденция разделения детей на одаренных, требующих особого внимания, и всех остальных, не достойных такового. Но учить надо всех, иначе зачем устанавливаем стандарты общего образования? Ведь стандарт – это тот уровень, который должны освоить все дети. Выше – можно, ниже – нет. Соответственно, учитель не должен оставлять без внимания учащихся, которые в силу каких-то причин (более медленной реакции, не очень хорошего здоровья) отстают от других. Своим отношением к детям как к неуспешным мы с детства формируем неудачников. И наоборот, если мы будем стараться найти в них потенциал для развития, то они станут успешными на своем, доступном для них уровне. Поэтому нужны средства на занятия с такими детьми, для освоения ими в том числе школьной программы. И, конечно, таких детей также важно вовлечь в дополнительные занятия.

– Согласно проекту «Успех каждого ребенка», к 2024 году должны быть охвачены дополнительным образованием 80% детей в возрасте от 5 до 18 лет. Насколько это реальная задача?

– В настоящее время дополнительным образованием охвачен 71% детей от 5 до 18 лет. Правда, после 15 лет многие подростки перестают посещать различные кружки, студии и даже спортивные занятия. Если после сдачи ОГЭ в 9-м классе учащийся уходит учиться в организации СПО, то его вовлеченность в допобразование снижается практически до нуля. Да и ребята, которые идут учиться в 10-й класс, практически полностью переключаются на подготовку к ЕГЭ, при этом значительная часть с репетиторами по школьным предметам. И времени на что-то еще у них не хватает. Поэтому поднимать планку вовлеченности в ДОД с 71% до 80% (т.е. на 9 процентных пунктов) придется в основном детям 5–14 лет. На каждый процентный пункт, таким образом, должно быть затрачено почти 9 млрд рублей, если исходить из общей стоимости проекта – 80,5 млрд руб. Деньги немалые, но насколько эффективно они будут потрачены? Родителям детей 5–12 лет, особенно в сельской местности, крайне важно, чтобы дополнительное образование детей развивалось в детском саду или в школе, поскольку организаций дополнительного образования детей в селах и малых городах мало. Боюсь, что мобильные «Кванториумы», которые должны вовлекать детей в техническое творчество и другие интересные проекты, не покроют этот дефицит. Необходимо, чтобы дополнительное образование было доступно ребенку каждый день, а не время от времени. Кроме того, успешность ребенка во многом зависит от его школьных достижений, поэтому, как я уже говорила, важно обеспечить помощь тем детям, у которых есть проблемы в учебе, за счет дополнительных занятий. А это, в свою очередь, требует дополнительных средств.

– В рамках проекта «Учитель будущего» к концу 2024 года предполагается повысить квалификацию половины учителей в форматах непрерывного образования. На эти цели будет выделено 15,4 млрд рублей. Насколько актуальна, по Вашему мнению, эта задача?

– Если задача педагогической практики не решается в полной мере в педвузах – а как правило, так и происходит в большинстве случаев – то начинающий учитель сталкивается с серьезными проблемами в обучении детей. И учитель часто перекладывает эти проблемы на родителей, но не у всех есть возможность штудировать школьную программу вместе с ребенком. Поэтому научить педагогов преподавать школьную программу так, чтобы ее усвоили все учащиеся, независимо от своих индивидуальных особенностей – это очень актуальный вопрос, который требует решения. Учитель будущего – тот, кто умеет справляться с теми сложностями, которые возникают у него в работе каждый день.

О больших ожиданиях, международном престиже и «мягкой силе»

– Оправдает ли проект «Цифровая образовательная среда» возлагаемые на него надежды и финансовые инвестиции в размере 79,8 млрд руб. и улучшит ли в конечном итоге качество образования?

– На мой взгляд, инструмент не способен заменить человека. Новое знание создается совместными усилиями учащегося и учителя. Безусловно, дистанционные технологии, включая различные тренажеры, позволяют подростку учиться в большей степени самостоятельно, но это не снимает ответственности со школы, потому что общество основывается на общих идейных и культурных ценностях. Школа призвана в том числе передавать эти ценности от одного поколения к другому, и функцию социализации ребенка никто не отменял. Наоборот, в цифровую эпоху она возрастает.

В этом смысле задачи учителя будут смещаться в сторону социализации учащихся.

– Немалое место в нацпроекте «Образование» занимают проекты по профессиональной подготовке учащихся. Например, проект «Молодые профессионалы», в рамках которого появится 100 центров опережающей профподготовки и 5 тысяч современных мастерских, во всех регионах запустят программы обучения, соответствующие стандартам международного движения WorldSkills. Общий бюджет проекта впечатляет – 156,2 млрд руб.

– У нас сейчас очень большая доля детей (до 55% в некоторых регионах) уходит в систему СПО, которая нуждается в модернизации, поскольку она уже давно не сталкивалась с таким наплывом учащихся. Поэтому нужны новые преподаватели, новое оборудование, новые методики обучения. Если это будет обеспечено, то хорошо. Но если мы просто произносим слова WorldSkills как лозунг, то это не даст никаких результатов.

– Проект «Экспорт образования» предусматривает увеличение числа иностранных студентов в отечественных вузах вдвое – до 425 тысяч человек, а в 2024 году российские университеты будут реализовывать не менее 300 образовательных программ, прошедших международную аккредитацию. Бюджет проекта – 107,5 млрд руб.

Насколько, по Вашему мнению, оправданны эти расходы или данный проект решает только вопрос престижа нашего образования?

– Этот проект решает несколько важных задач. Во-первых, повышение престижа российской системы образования в мире. Во-вторых, это «мягкая сила», поскольку благодаря экспорту образования мы передаем свои ценности представителям других стран. В-третьих, это разнообразие культур, которые привносятся извне в нашу страну и расширяют наш кругозор. В-четвертых, этот проект стимулирует вузы думать и действовать так, чтобы привлечь принципиально новый контингент студентов. А это требует, чтобы вуз вступал в международную конкуренцию, развивался. Поэтому, на мой взгляд, нельзя ограничивать этот проект только теми вузами, где уже учатся иностранные студенты.

Наконец, что совсем немаловажно, это привлечение дополнительных средств в региональные вузы и экономики, в развитие инфраструктуры (будут совершенствоваться информационные ресурсы, развиваться билингвальная среда, в студенческих городках создадут почти 78 тысяч новых мест).

О проблемах сегодняшних и прогнозах на будущее

– Какие проблемы, по Вашему мнению, не охвачены нацпроектом?

– Проблемы охвачены важные, и все, что делается, необходимо. Проблема в том, что у нас не хватает средств на текущее функционирование системы образования.

Когда мы подменяем планомерную работу по развитию системы образования, по решению текущих проблем реализацией отдельных, пусть и важных, проектов – это и есть основной риск. Когда мы сосредотачиваем внимание только на выполнении национального проекта. Например, если мы в одних регионах создаем 230 тысяч новых ученических мест, а в других у нас остаются аварийные школы, то это не идет на пользу делу. Задача в том, чтобы у нас не было отставания одних на фоне лидерства других, чтобы система работала равномерно. Если в первом нацпроекте у нас основное внимание уделялось лидерам (поощрение лучших школ, лучших учителей), то теперь надо развивать всю систему, к авангарду подтягивать арьергард.

– Сейчас на реализацию нацпроектов основные средства поступают из федерального бюджета, на субъекты РФ ложится, казалось бы, незначительная нагрузка. Справятся ли регионы с поддержкой новой инфраструктуры после завершения нацпроекта?

– Сейчас регионы должны софинансировать реализацию нацпроекта в объеме 45,7 млрд рублей за 6 лет, то есть около 537,6 млн рублей в расчете на один российский регион. В год получается чуть меньше 90 млн рублей в среднем на субъект Федерации. Это, на первый взгляд, небольшие расходы. Но регионы у нас разные, и многим из них не хватает на текущие нужды в системе образования. Кроме того, нацпроект потребует дополнительных затрат после его завершения в 2024 году. Нужно будет содержать всю созданную инфраструктуру, модернизировать материально-техническую базу, платить педагогам зарплату, повышать их квалификацию, чтобы сохранить те результаты, которые будут достигнуты, и двигаться дальше. Но сейчас все усилия направлены на выполнение нацпроекта, а о будущем никто не задумывается. И в этом состоит значительный риск реализации национального проекта «Образование».