Без рубрики // Колонка

Между чёрным и белым – 50 оттенков серого, но вне их есть и другие цвета!

На сайте ФИПИ опубликовали очередные пять «тематических направлений» к итоговому сочинению, которое все выпускники обязаны писать 5 декабря 2018 года – уже в пятый раз.

Между чёрным и белым – 50 оттенков серого, но вне их есть и другие цвета!
Фото: psiho.guru

Вот эти темы:

  • «Отцы и дети»,
  • «Мечта и реальность»,
  • «Месть и великодушие»,
  • «Искусство и ремесло»,
  • «Доброта и жестокость».

Напомню, в рамках этих направлений будет подготовлено несколько десятков конкретизирующих их тем – столько, чтобы хватило на варианты для всех регионов России и как минимум на три раза. Не справившиеся или не писавшие имеют право переписать сочинение в феврале и в мае.

За пять лет итоговое сочинение превратилось в рутину. Учителя, привычно посмеиваясь, подкидывают свои варианты возможных тем и произведений, по каким следует писать; по сетям прокатилась шутка про «Капитанскую дочку», по которой и в этом году дали все пять сочинений (это произведение – рекордсмен по обращению к нему авторов сочинений).

В общем-то формулировки – не хуже и не лучше прошлого года, какие-то даже повторяются. Так, например, тема «Отцы и дети» напоминает одно из направлений первого, 2014 года – «Спор поколений: вместе и врозь».

А сам принцип «двойчаток» – бинарных оппозиций устоялся за последние три года и оказывается удобным хотя бы потому, что в реальности придумать на одну общую тему 70–80 конкретизирующих ее крайне сложно, а так – каждое из «тематических направлений» в действительности – три направления разом!

Скажем, в рамках направления «Месть и великодушие» темы могут быть как только о мести, так и только о великодушии (для которого «месть» на самом деле далеко не всегда антоним, как и наоборот) – не говоря уже о темах, сопрягающих оба понятия.

Мало кто вспоминает, что изначально сочинение замысливалось как «метапредметное», а не «по литературе», то есть проверяющее умения мыслить и писать, а не знание книжек.

Комментарии к направлениям на сайте ФИПИ же в основном объясняют, к каким литературным традициям следует обращаться: «Эта тема затронута во многих произведениях литературы…», «В литературе немало героев, по-разному относящихся к мечте», «Литература постоянно обращается к осмыслению феномена творчества» и т.п.

Можно сказать, обещание министерства ничего не менять в итоговом сочинении до 2019 года выполнено – и результат его, очень вероятно, будет ничем принципиально не отличаться от итогов последних лет, то есть будет никаким.

Захлопотала мощная индустрия по подготовке к этой форме промежуточного испытания, без которого как будто никто не получит допуска к основным и по-настоящему важным испытаниям – к ЕГЭ. (Напомню, количество не справившихся с итоговым сочинением обычно колеблется в районе трети процента, а значит, почти все до сдачи ЕГЭ будут допущены.)

Но мне хотелось бы обратить внимание на комментарий доктора наук, одного из ведущих в мире специалистов по творчеству Ф.М. Достоевского Татьяны Александровны Касаткиной. Она написала в своем блоге:

«Темы эти явственно показывают, что даже не из литературы предлагается извлекать некоторые нравственные и мировоззренческие уроки.

Литература лишь служит неким иллюстративным материалом к ряду априорных положений, сформулированных в виде бинарных оппозиций.

В то время как почти вся настоящая литература будет о том, что любая бинарная оппозиция − это ошибка суждения (!), что невозможно разграничить „мечту и реальность“, „искусство и ремесло“ − и даже „месть и великодушие“ и „доброту и жестокость“».

Я сам давно уже думаю над этой проблемой – и постараюсь разъяснить, как я ее понимаю, на конкретных примерах предложенных нам тематических направлений. Практически все они – не только в нынешнем году – затрагивают вопросы, которые принято называть «вечными».

Но сама «бинарность» исходной формулировки навязывает школьникам логику «правильного ответа»:

  • «традиции отцов следует чтить – но дети должны двигаться вперед»,
  • «важно жить мечтой – но не отрываться от реальности»,
  • «важно быть великодушным – но заклятому врагу надо мстить»,
  • «в искусстве важно ремесло, но настоящее искусство выше ремесла»,
  • «нужно быть добрым – и нельзя быть жестоким (только к заклятым врагам)».

Собственно, именно такую логику и подсказывают авторы комментариев к тематическим направлениям на сайте ФИПИ. Они предлагают «поразмышлять о миссии художника и его роли в обществе, о том, где заканчивается ремесло и начинается искусство» или «с одной стороны, о гуманистическом стремлении ценить и беречь жизнь, с другой – об антигуманном желании причинять страдание и боль другим и даже самому себе».

И вот тут мне хочется уточнить мысль глубокоуважаемой Татьяны Александровны, что почти вся настоящая литература будет о том, что любая бинарная оппозиция − это ошибка суждения.

На самом деле любое произведение, даже самое великое и неоднозначное, в определенном историческом контексте или в определенной интерпретационной рамке может приобретать безапелляционную однозначность и даже тенденциозность.

Я прекрасно помню, как в советской школе мы изучали «Двенадцать» А. Блока как гимн революции, и знаю опыт коллег, напротив, преподающих эту поэму как антиреволюционный памфлет. То есть дело не только в произведении, но и в том, как с ним обращаются – и кто.

Привычный школьный подход удобен тем, что позволяет проверять и оценивать «правильность» или «неправильность» ответов – даже если исходить из того, что учитель достаточно либерален и дозволяет «альтернативную точку зрения». Перечень «приемлемых ответов» почти всегда относительно невелик («горизонт допустимых интерпретаций», как говорят литературоведы).

Некогда я был впечатлен, узнав от коллеги, что всего существует 15 интерпретаций поэмы «Двенадцать»! Осталось только прописать все эти 15 (а лучше меньше) вариантов и составить их список – наподобие списка обязательных для чтения произведений, чтобы учителю можно было с ним сверяться.

Задача ученика в таком случае – не мыслить, а только выбирать из предложенного перечня конкретную интерпретацию – без необходимости как-то соотносить ее с тем, насколько анализируемая проблема соотносится с сегодняшней реальностью и с его собственной жизнью.

Этот вариант – безусловно архаизирующий, консервативный.

За школьным подходом стоит вера в то, что «вечные проблемы» имеют свои «вечные решения», которые содержатся прежде всего в великих произведениях прошлого. Достаточно эти решения зазубрить наизусть – и ты будешь не только образованным, но и воспитанным человеком.

Но вот ты «рассуждал» о том, что «искусство» начинается там, где заканчивается «ремесло», а теперь вдруг сталкиваешься с тем, что все больше произведений искусства лежат за пределами бинарной оппозиции «искусство/ремесло».

Редимейд и фаунд поэтри, акционизм и перформативное искусство, наивное искусство – все это является важной частью духовной жизни нашего современника, нашей повседневности, но деконструирует «бинарную оппозицию» не хуже самого автора идеи деконструкции Жака Деррида.

Исключить все эти явления из поля своего интереса или попросту признать их фикцией, мошенничеством – проще простого, но это и есть архаизация сознания, форма эскапизма – побега от реальности в мир уютных для тебя бинарных представлений и конвенций по модели известной героини Людмилы Петрушевской: «Я умная: того, чего я не понимаю – для меня не существует».

И обращение к проблеме «отцов и детей» тут не помогает. «Отцы и дети» ныне живут в одной реальности, могут слушать одну музыку и играть в одни и те же компьютерные игры – или быть совершенно равнодушны к интересам друг друга, уважая право другого на другое.

Взаимоотношения отцов и детей сегодня вовсе не описываются предложенной на сайте ФИПИ модели «от конфликтного противостояния до взаимопонимания и преемственности» и не сводимы к набору «правильных» и «неправильных».

Так, сама идея «семейных династий» сегодня – из того же разряда, что и династические браки, хотя и те, и другие по-прежнему существуют и даже вызывают любопытство публики.

И роман «Отцы и дети», прямо подсказанный в качестве желанного произведения для раскрытия первой из тем, здесь вряд ли даст достаточно материала для иллюстрации сложности нынешней ситуации с «поколенческими» отношениями.

Этот роман рассказывает прежде всего о том, как обстояло с ними дело 150 лет назад. И в школе он изучается именно с этой точки зрения, а не в сопоставлении с реальным опытом взаимоотношений нынешних школьников со старшим поколением – не только «отцами», но и «старшими братьями», «дедами» и даже «прадедами».


Youtube

Материалы по теме



Новости





























































Поделиться

Youtube